Кристин было 18, когда она познакомилась с тридцатилетним Фредом. Они полюбили друг друга и год спустя поженились. Это был счастливый брак. Однако стоило Кристин куда-нибудь ненадолго уехать, Фред впадал в депрессию. Он писал жене странные письма о том, что он ужасный человек и ненавидит себя. Кристин и подумать не могла, что муж имел в виду. И конечно, не догадывалась, что терзания и чувство вины связаны у ее мужа с желанием сменить пол.
Однажды Кристин целую неделю гостила у матери. Когда она вернулась, Фред рассказал ей, что купил себе женскую одежду. Смущаясь и волнуясь, он признался жене, что, надев женские платья, он наконец почувствовал себя самим собой.
Кристин была шокирована. «Я была уверена, что моя жизнь разрушена», - вспоминает она. Она стала размышлять о своем браке, пытаясь понять, как же так вышло, что она по-настоящему полюбила ненастоящего мужчину. Неужели счастье, которое у нее было, ложь и подделка?
Кристин и Фред (справа) до того, как стать Седой
Теперь ее роль жены и матери перевернулась с ног на голову. Но несмотря ни на что, мысли о разводе не посещали Кристин. «Я любила этого парня, он был таким замечательным. Фред мой лучший друг, и только он мог помочь мне справиться с этой бедой», - делится Кристин.
Пара решила не принимать скоропалительных решений. «Мы не договаривались о том, что останемся вместе. Просто не было смысла расставаться. Фред - самый потрясающий человек из всех, кого я знаю, так почему я должна его бросать? Мне хотелось быть с ним рядом», - говорит Кристин.
Три года спустя Фред решился на психотерапию. Он хотел быть на 100% уверенным, что ему необходимо сменить пол. Только когда Фред принял окончательное решение о том, что он хочет стать женщиной, пара рассказала об этом своим сыновьям, которым в то время было 3 и 5 лет.
Фред стал Седой, а дети стали называть его не папой, а мапой. Физические изменения заняли годы, но Седа сразу стала носить женскую одежду. «Я пыталась понять мужа, но не понимала, - вспоминает Кристин, - но в тот момент, когда он переоделся в платье, мне стало ясно, что мы больше не муж и жена в традиционном понимании».
«Мой муж - самый потрясающий человек из всех, кого я знаю, так почему я должна его бросать?»
Постепенно отношения Кристин и Седы стали напоминать отношения двух сестер. Кристин отвела Седу в косметический салон, где ей прокололи уши, они вместе ходили по магазинам и выбирали протезы молочных желез для Седы.
Пара не стала разводиться по двум причинам. Первая - финансы и кредит на дом. Вторая - желание вместе растить детей. Кристин было непросто. Формально она была замужем, поэтому найти себе партнера было трудно.
Но ей повезло. Оказалось, вокруг много людей широких взглядов. Она встретила мужчину, который с пониманием отнесся к ее непростой ситуации. Сейчас они живут все вместе. Ричард, друг Кристин, стал частью их семьи. «Я чувствую себя скорее вдовой, а не разведенной женщиной. Человек, которого я любила, умер. И чувства к нему тоже умерли», - рассказывает Кристин.
Кристин и Седа по-прежнему близкие люди. Но физически больше не привлекают друг друга. Поэтому, по их словам, чувство неловкости в их запутанных отношениях не возникает.
Седа (слева), Кристин и двое их сыновей
Они все живут в одном доме: Седа, Кристин, их двое детей и Ричард. Вместе ужинают и прекрасно уживаются. Ричард готовит, а Седа занимается стиркой. Все взрослые проводят много времени с детьми. Новым знакомым Кристин представляет Седу как родителя-партнера, и всех это устраивает. Седа сейчас выглядит очень женственно и уже не привлекает внимания, как несколько лет назад.
История Седы, которая в зрелом возрасте почувствовала себя женщиной несмотря на то, что была мужчиной и воспитывалась как мужчина, заставила Кристин переосмыслить свое женское начало. Сейчас она убеждена, что гендерная идентичность создается самим человеком.
Кристин считает, что людям стоит больше прислушиваться к себе и принимать вызовы судьбы. «У каждого из нас случаются изменения в отношениях: партнер может завести интрижку, а ребенок получить травму и стать инвалидом. Важно, как пара встречает эти трудности и то, насколько партнеры сопереживают друг другу».
Однажды я работала в одной маленькой, но солидной внешнеторговой фирмочке, куда меня устроили по блату. Хорошая такая работа, не очень трудная, но ответственная. Люди добрые, отзывчивые, в основном мужчины намного старше меня, женатые. Работа моя была не очень сложная: подать-принести кофе-чай, принять почту, отвечать на звонки, организовывать переговоры, заказывать канцтовары, билеты, номера в гостиницах, хорошо выглядеть и улыбаться.
С должностными обязанностями я справлялась, заодно училась и впитывала премудрости внешней торговли и документооборота.
Все были мною довольны, вежливы, и внимательны. Я как-то привыкла ко всему такому тёплому, дружественному, культурному, уютному коллективу. На моём столе почти круглый год стояли цветы, которые мне дарили то галантные партнёры по бизнесу, то сами сотрудники-мужчины. Конфеты всех известных фабрик и брендов коробками лежали у меня в столе и в шкафу, всяческие мелкие сувениры из различных стран теснились в стеклянном шкафу моего кабинета. Я каждый день радостно прилетала на работу, и ничего не предвещало беды.
Финансовым директором в нашей фирме работал Эдуард Сергеевич. Сергеевич, как за глаза мы его называли, был женат, имел двоих детей, три шикарные иномарки, шикарную квартиру, огромную дачу, небольшой пивной животик, лысинку и большую зарплату. Эдуард Сергеевич увлекался холодным оружием. В его кабинете была большая коллекция всяких ножей, встречались даже клинки весьма причудливых, необычных форм. Сергеевич мог часами рассказывать про свои ножи. Обычно он брал нож, ласково гладил его лезвие, жмурился, как от яркого солнца, и рассказывал. Потом он протягивал слушателям нож и предлагал восхититься формами, заточкой, узором и другими изяществами ножа. Ещё Сергеевич умел очень здорово и метко метать ножи. Он доставал толстую доску, ставил её на стол, прислонив к стене, и метал какие-то специальные ножи, которые особой красотой не отличались. На доске для метания маркером был нарисован силуэт человека, Сергеевич всегда метил в голову. Во время этого занятия лицо Эдуарда Сергеевича становилось одновременно хитрым и злым. Он был ужасен и страшен, таким мне Сергеевич никогда не нравился, но видно было, что он получает от этого огромное удовольствие.
Периодически лучшие сотрудники у нас «исчезали», т.к. их отправляли на 2-3 года в зарубежные представительства нашей фирмы. Это было очень престижно, денежно, но это нужно было заслужить. Поэтому такие назначения и убытия за границу отмечались широко и богато.
И вот настала очередь Эдуарда Сергеевича, назначили его руководителем представительства фирмы в Сингапуре. Сергеевич по этому поводу накрыл шикарный стол в офисе, позвал коллег и знакомых, начался фуршет, который обычно плавно перетекал в банальную светскую пьянку.
Была пятница жаркого лета, многие спешили на дачу, по делам, и фуршет, не успев превратиться в пьянку, как-то угас, все разошлись. Я принимала факс от нашего клиента, когда последние собутыльники Эдуарда Сергеевича попрощались с ним и ушли. Потом обнаружилось, что финансовый директор даже отпустил своего личного водителя Ивана. Но сам Эдуард Сергеевич вовсе не торопился уходить, он вошёл в мой кабинет и стал мне описывать как он рад своему назначению, какая у него будет зарплата, интересная работа и какие перед ним открываются перспективы. Он вальяжно ходил по кабинету со стаканом виски, пьяно жестикулировал и восхвалял себя до небес. Я вежливо улыбалась и поддакивала. Вдруг он остановился, посмотрел на меня с хитрым прищуром и пошло масляной улыбочкой и сказал: «Хочешь я возьму тебя с собой своей секретаршей? Я смогу уговорить шефа…»
Но я учусь и вообще-то это очень заманчивое предложение, но мне кажется, что шеф не согласится, и …, - начала я.
И тут финансовый директор подошёл ко мне, слегка покачиваясь, и прижав к себе зашептал: «Да если ты только захочешь, ты будешь вся в золоте и мехах ходить». Тут он полез целоваться, я еле вырвалась, сердце моё от страха заметалось, как зайчик в капкане.
Ну что ты кобенишься, девка!- заорал Эдуард Сергеевич, – Давай сейчас же тут и договоримся!
Мне было противно, я растерялась.
– Эдуард Сергеевич, Вы же женаты, а я слишком молода для Вас, я никогда не смогу полюбить Вас, - пролепетала я.
Ну ты и дура! Какая нахрен любовь! Будешь просто любовницей - секретуткой! – засмеялся он и полез опять целоваться. Я вывернулась в очередной раз: «Вы ошибаетесь, я не такая..»
Эдуард Сергеевич сел на стол, ухмыляясь налил себе виски и, зло посмотрев на меня, проговорил сквозь зубы: «Тогда, нах.., увольняйся, целка, бл..!» Он залпом выпил виски и спросил: «Ну что, договорились?» У меня перехватило в горле и я едва выдавила из себя: «Нет.. никогда…»
Эдуард Сергеевич взревел, набросился на меня, попытался обнять, но я отбежала и уже со слезами на глазах попросила: «Эдуард Сергеевич, я же ещё девушка, ну что Вам других женщин мало! Вам же не будет приятно, когда насильно!»
Он засмеялся, подошел к двери и запер её ключом. Он стал мне угрожать, при этом угрозы сыпались как из рога изобилия, и каждая угроза была изощреннее предыдущей. Он сказал, что может обвинить меня в краже денег из сейфа. Эдуард Сергеевич постоянно пил, наливаясь злостью. Я была подавлена и растеряна, я плакала. Вдруг Эдуард Сергеевич засуетился как-то, лицо его исказилось, он схватился за живот: «Чёрт, приспичило тут!» Он схватил со стола телефон, выдернул из него трубку, затем взял со стола мой мобильник, положил себе в карман, открыл дверь и вышел в коридор, заперев меня в кабинете. Я подошла к двери, прислушалась и поняла, что Эдуарду Сергеевичу действительно «приспичило», и он пошёл в туалет. Из туалета Сергеевич орал какие-то ругательства, я поняла, что он всерьёз решил раздеть меня, привязать, метать в меня ножи, а потом изнасиловать. На самом деле Эдуард Сергеевич изъяснялся менее литературным языком, он так и сказал «когда нож вонзится в миллиметре от твоей головы, «очко жим-жим, тут я тебе и впендюрю». От таких «эротических» фантазий пьяного Сергеевича мне стало вовсе страшно и безнадёжно.
Я вспомнила, что в столе лежит корпоративный мобильник. Я решила позвонить заместителю генерального по коммерции Алексею Дмитриевичу, побеспокоить генерального или милицию я как-то не решилась, всё ещё казалось, что это не так серьёзно, и я боялась скандала. Алексею Дмитриевичу я доверяла, это был, пожалуй, самый приятный сотрудник фирмы. И он был самый красивый и сексуальный мужчина. Самый красивый и сексуальный в нашей фирме, конечно. Но он был женат и старше меня на 12 лет. Хотя никаких видов я на него и не имела, просто у нас были дружеские и доверительные отношения. Мы иногда пили кофе в моём кабинете, разговаривали, слушали музыку. Странно, но, несмотря на приличную разницу в возрасте, у нас были общие интересы, особенно в музыке.
Когда я в панике думала, кому позвонить, перебирала в памяти имена разных знакомых, то понимала, что мне трудно будет кому-то признаться, что вот сейчас, в эту минуту, меня собирается извращённо насиловать финансовый директор Эдуард Сергеевич, а вот Алексею Дмитриевичу мне не стыдно было это сообщить.
И я позвонила. Он очень долго не брал трубку, я волновалась. А потом я очень сбивчиво стала объяснять ему о случившемся. Естественно, что Алексей Дмитриевич ничего не понял, сначала даже подумал, что это шутка, розыгрыш. Потом не поверил, что Сергеевич способен на такое, даже потребовал передать ему трубку. Я сказала, что заперта в кабинете, А Сергеевич сидит в туалете. Но вот когда Эдуард Сергеевич в очередной раз пьяно заорал из туалета, а я поднесла к двери телефон, Алексей Дмитриевич услышал и поверил. Он выругался, совсем меня не стесняясь. Раньше я никогда не слышала от Алексея Дмитриевича таких слов, и нецензурная брань от такого человека внушила мне ещё больший страх.
Алексей Дмитриевич говорил со мной строго, короткими фразами, как команды отдавал.
Ольга! В нижнем ящике стола ключ от кабинета. Открываешь дверь, и бегом на улицу, ловишь такси и быстро домой, а я с ним сам разберусь, я уже еду! – заорал он в трубку.
Ключ нашёлся быстро, я отперла дверь кабинета и тихонько подошла к входной двери офиса. Дверь была заперта, ключа в замке не было. Я хотела постучать в дверь, позвать на помощь, ведь далеко через коридор находится комната охраны здания, была надежда, что они услышат. Но вероятнее всего первым услышал бы о помощи Сергеевич. Я опять набрала номер Алексея Дмитриевича. Меня трясло, слёз уже не было, осталась только паника. Алексей Дмитриевич даже не стал меня успокаивать: «Ольга! В коридоре напротив туалета стоит шкаф с документами, попытайся опрокинуть его на дверь сортира! Телефон не отключай! Докладывай мне постоянно!»
Шкаф был, и я поняла, что если опрокину его, то он точно упрётся в дверь туалета, и Сергеевич будет заперт. Но шкаф был чудовищно тяжёлым, от моих нечеловеческих усилий он не сдвинулся и на миллиметр. Я опять запаниковала. В туалете почему-то было тихо. Мне это показалось очень странным, я испугалась, что Сергеевич собирается неожиданно выскочить и совершить задуманное.
Сообщила Алексею Дмитриевичу о тяжёлом шкафе. Практически не задумываясь, он приказал мне отыскать палку, например швабру, и использовать её в качестве рычага, опрокинуть шкаф. Я действовала как во сне. Швабры не нашлось, но в подсобном помещении, где уборщица хранила свой инвентарь, оказался большой пылесос. Его толстую алюминиевую трубу я и использовала как рычаг. Между шкафом и стеной было некоторое расстояние, плинтус не позволял придвинуть его плотно к стене. Дрожа всем телом, затаив дыхание, я втиснула трубу в пространство между шкафом и стеной, упёрлась ногой в стену и сильно дернула. От испуга я явно перестаралась, дёрнула слишком сильно. Шкаф с грохотом вонзился в туалетную дверь, пробив углом дырку в ней. Если бы дверь открывалась наружу, то, наверняка тяжёлый шкаф сорвал бы дверь с петель. Грохот был ужасный. И среди этого грохота мне показалось, что в туалете кто-то всхлипнул или вздохнул. Хотя кто там мог быть, кроме Сергеевича. Я прошла в кабинет, трясущимися руками взяла сигарету и закурила. Это была вторая в жизни моя сигарета, после этого случая я закурила всерьёз и надолго.
Вскоре приехал Алексей Дмитриевич, он был в красивой синей футболке и голубых джинсах, а я привыкла его видеть в строгом костюме и при галстуке. В футболке и джинсах он выглядел лет на десять моложе. Красавец! На секунду я представила себя принцессой, которую спасает прекрасный рыцарь. Но у рыцаря уже была своя королевна. Да и рыцарь оказался весьма современным и рациональным – не романтичным. После того как Алексей Дмитриевич оценил обстановку, он почти насильно влил в меня 150 граммов виски, того самого виски, который не допил Сергеевич. Я моментально опьянела, села на диван и опять закурила. Голова моя закружилась, но настроение улучшилась. Это было моё первое настоящее опьянение, первый, так сказать, приём крепких спиртных напитков. И я почувствовала, как взрослая жизнь прочно села мне на шею и свесила ножки. Наверно в этот момент я стала взрослой женщиной.
Алексей Дмитриевич тем временем пытался достучаться и дозвониться до Эдуарда Сергеевича. В выражениях он не стеснялся. Оказывается, что у меня было разобрано платье, колготки порваны и имелось несколько царапин на лице и шее. Я всего этого в пылу борьбы за жизнь и честь не заметила, а принц-спаситель узрел все эти улики сразу, и все его сомнения относительно случившегося окончательно развеялись.
Сергеевич упорно молчал, но телефон его громко тренькал из-за туалетной двери. Алексей Дмитриевич легко водрузил тяжеленный шкаф с бумагами на место и стал стучать в дверь. А в ответ тишина. Я же боялась выйти из кабинета, мне так не хотелось вновь встретиться с Сергеевичем, да и в мягком кресле, ощущая приятные разливы виски по всему телу, было так удобненько и уютненько курить. Чёрт возьми, мне понравилось курить тогда. И в этом тоже виноват Сергеевич.
Потом оказалось, что дверь в туалет легко открывается монеткой, нужно только повернуть большой болтик на замке. Но об этом я узнала потом. Вдруг раздался громкий возглас Алексея Дмитриевича: «Ох, нех*я себе!» И я пулей вылетела из кресла, шатаясь, бросилась к туалету, я подумала, что Сергеевич напал на моего спасителя, или случилось что-то другое не менее ужасное.
То что я увидела, я не могла себе представить никогда. Интересно, как выглядело моё лицо в этот момент? А вот лицо Алексея Дмитриевича было глупым и застывшим от увиденного. Эдуард Сергеевич, финансовый директор внешнеторговой фирмы, уважаемый человек, семьянин, отец двоих детей лежал в приспущенных до колен брюках в нелепой позе, извиняюсь, в засранном им же сортире… А руки финансового директора были зачем-то подняты вверх над головой и неестественно выгнуты.. Лицо его было глупым и грязным… И я поняла, что он мёртв. И Алексей Дмитриевич это тоже понял, но всё же проверил пульс, отпустил руку мертвеца и тихо сказал: «Всё, бля, доигрался…»
Потом я опять была опоена виски, потом меня увезли домой, меня трясло, я плакала, беспрерывно курила и опять плакала. Алексей Дмитриевич, то пропадал, то появлялся снова в нашей квартире, о чём-то шептался с моими родителями на кухне. Ночью за мной гонялся голый труп Сергеевича и метал в меня ножи, которые пробивали меня насквозь и улетали в тёмную даль. К счастью всё это было во сне.
Утром я узнала, что Сергеевич умер от сердечного приступа. Алексей Дмитриевич попросил «не выносить ссор из избы», никому ничего не рассказывать, вроде меня и не было в офисе в тот вечер.
Но слухи! Слухи! Слухи через некоторое время поползли. Ясно дело, генеральный обо всём узнал первым, и не от меня. Алексей Дмитриевич сказал, что генеральный должен всё знать… Несколько дней всё было тихо, но потом в офис приехала жена Сергеевича и устроила скандал в кабинете генерального. Оказалось, что жене кто-то рассказал, не всё но рассказал.. Но люди стали шушукаться, как-то странно смотреть на меня. Или это только мои догадки А через неделю после работы, когда все ушли, генеральный пригласил меня в себе кабинет. Он долго морщился, молчал, отводил взгляд. Потом спросил: «Ну ты как, пережила?» Я молча кивнула.
На следующий день я написала заявление по собственному и уволилась. Вот так печально закончилась моя внешнеторговая деятельность. Правда денег в пакете оказалось много, я даже некоторое время шиковала.
А потом я узнала, что представителем нашей фирмы в Сингапуре стал Алексей Дмитриевич. Уехал он не попрощавшись. Звонить я ему не решалась, а он сам не звонил. Больше мы не виделись.
Значит так надо.
Сохранено
«Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет...» Эти всем известные строки о женской силе и стойкости когда-то звучали, как высшая оценка и восхищение. Сегодня зачастую их цитируют с грустью, добавляя перефразированное каким-то сочинителем еще и: «А кони все скачут и скачут, а избы горят и горят…»
Когда надеяться не на кого, приходится надеяться только на себя саму. И женщины это всегда понимают, взваливая на свои плечи жизненный груз, способный сломить и великана. И что примечательно, не ропщут, а тянут, иногда останавливаясь передохнуть и задуматься, а что же такое – женщина, женственность? Какое оно, пресловутое женское счастье?
В редакцию пришло письмо, и с разрешения автора мы публикуем его сегодня.
«Обласканной и избалованной папино-маминой дочкой я выскочила замуж в двадцать лет. Назвать меня приспособленной к жизни, хорошей хозяйкой не могли даже собственные родители. Муж, мне ровесник, тоже жил так, как будто праздник никогда не кончится. И даже семья не изменила его отношения к жизни.
Мне пришлось всему учиться, и первое – становиться сильной, потому что муж, как и я, был совершенно не приспособлен к жизни. Я работала, таскала тяжелые сумки, училась заниматься домашними делами. А муж работал в охранной структуре, мотался то по командировкам со своим начальством, то в спортзале поддерживал форму, а в редкие свободные часы отдыхал перед телевизором или перед компьютером.
Поначалу я еще пыталась как-то привлечь его к семейным делам. Обижалась, что мы никуда вместе не ходим, мало проводим времени вдвоем. Но он на все мои просьбы отвечал, что занят, работает или устал. Конечно, мне было и скучно, и обидно, что он не говорит мне ласковых слов, не дарит подарки и цветы, не помогает по хозяйству, а потом я стала привыкать.
Понемногу научилась вести дом, хорошо готовить. На работе меня повысили, и я стала прилично зарабатывать. Но работа отнимала много сил, ведь у нас деньги никто даром не платит, тем более, женщинам. Нам, почему-то, постоянно нужно доказывать, что ты занимаешь свое место, а для этого приходится делать больше и лучше, чем рядом работающие мужчины.
С работы я приходила домой уставшей и измотанной от напряжения, а там – полоса каждодневных обязанностей и еще недовольный муж, которому вовремя не подали ужин. А ведь ему требуется качественная белковая пища, чтобы поддерживать мышечную массу.
Нашему браку исполнилось 6 лет. Я за эти годы перестала ждать от мужа любой помощи. Мне даже попросить его гвоздь забить или мусор вынести в голову не приходит. Надеяться на то, что он поможет советом, тоже не могу. Когда было трудно, не хватало денег, он сказал, чтобы я сама выкручивалась, вот я и выкручивалась.
Я хорошо выгляжу, потому что на моей работе это важно, красиво одеваюсь, но все это не доставляет мне никакой радости. Все автоматически происходит. Покопалась в памяти и поняла, что давно уже никуда не ходила, ни с кем из друзей не встречалась – нет, не только времени, но и желания.
Каждое утро я просыпаюсь и первое, что приходит в голову – что я должна сегодня сделать. Должна на работе, должна дома – все время должна! Приготовить, убрать, выглядеть, работать на износ, мыть, стирать, убирать. Я все успеваю, но чувствую, что стала какой-то рабочей лошадью, двужильной, выносливой.
Мне все чаще вспоминается моя беззаботная юность, когда каждый день радовал, когда обо мне заботились, старались сделать приятное, защищали, берегли. А сейчас я точно знаю, если что-то не сделаю сама, оно не будет сделано никем. Муж даже чашку после себя на кухню не отнесет, а о том, чтобы вымыть, и речи нет.
Я иногда смотрю на него и думаю, а зачем он мне нужен? Ведь от него нет никакой помощи, поддержки, пользы. Денег я и то больше него зарабатываю. А он мне напоминает породистого с красивой статью домашнего пса, которого хозяева завели от одиночества. С той разницей, что домашнее животное любит хозяев, ждет их с работы, ласкается, а, в случае опасности, защищает.
Муж в последнее время стал говорить, что мне не хватает женственности, мягкости, что раньше я была ласковой и веселой. Сначала я разозлилась на него, а потом подумала, что он прав. Только откуда у меня все это возьмется, когда самое сильное желание у меня – это выспаться и отдохнуть, чтобы никого не видеть и ничего не делать?!
Мне все чаще приходит в голову – это вообще семейная жизнь такая или только мне подфартило? На работе иногда делятся впечатлениями, так у всех свои заморочки. У меня хоть не пьет, не гуляет, не скандалит – безобидный. Но я вот думаю, что он – никакой! А я перестала чувствовать себя женщиной. Даже если я разведусь, кому я буду нужна - такая железная и привыкшая все решать сама?»
Однажды я работала в одной маленькой, но солидной внешнеторговой фирмочке, куда меня устроили по блату. Хорошая такая работа, не очень трудная, но ответственная. Люди добрые, отзывчивые, в основном мужчины намного старше меня, женатые. Работа моя была не очень сложная: подать-принести кофе-чай, принять почту, отвечать на звонки, организовывать переговоры, заказывать канцтовары, билеты, номера в гостиницах, хорошо выглядеть и улыбаться.
С должностными обязанностями я справлялась, заодно училась и впитывала премудрости внешней торговли и документооборота.
Все были мною довольны, вежливы, и внимательны. Я как-то привыкла ко всему такому тёплому, дружественному, культурному, уютному коллективу. На моём столе почти круглый год стояли цветы, которые мне дарили то галантные партнёры по бизнесу, то сами сотрудники-мужчины. Конфеты всех известных фабрик и брендов коробками лежали у меня в столе и в шкафу, всяческие мелкие сувениры из различных стран теснились в стеклянном шкафу моего кабинета. Я каждый день радостно прилетала на работу, и ничего не предвещало беды.
Финансовым директором в нашей фирме работал Эдуард Сергеевич. Сергеевич, как за глаза мы его называли, был женат, имел двоих детей, три шикарные иномарки, шикарную квартиру, огромную дачу, небольшой пивной животик, лысинку и большую зарплату. Эдуард Сергеевич увлекался холодным оружием. В его кабинете была большая коллекция всяких ножей, встречались даже клинки весьма причудливых, необычных форм. Сергеевич мог часами рассказывать про свои ножи. Обычно он брал нож, ласково гладил его лезвие, жмурился, как от яркого солнца, и рассказывал. Потом он протягивал слушателям нож и предлагал восхититься формами, заточкой, узором и другими изяществами ножа. Ещё Сергеевич умел очень здорово и метко метать ножи. Он доставал толстую доску, ставил её на стол, прислонив к стене, и метал какие-то специальные ножи, которые особой красотой не отличались. На доске для метания маркером был нарисован силуэт человека, Сергеевич всегда метил в голову. Во время этого занятия лицо Эдуарда Сергеевича становилось одновременно хитрым и злым. Он был ужасен и страшен, таким мне Сергеевич никогда не нравился, но видно было, что он получает от этого огромное удовольствие.
Периодически лучшие сотрудники у нас «исчезали», т.к. их отправляли на 2-3 года в зарубежные представительства нашей фирмы. Это было очень престижно, денежно, но это нужно было заслужить. Поэтому такие назначения и убытия за границу отмечались широко и богато.
И вот настала очередь Эдуарда Сергеевича, назначили его руководителем представительства фирмы в Сингапуре. Сергеевич по этому поводу накрыл шикарный стол в офисе, позвал коллег и знакомых, начался фуршет, который обычно плавно перетекал в банальную светскую пьянку.
Была пятница жаркого лета, многие спешили на дачу, по делам, и фуршет, не успев превратиться в пьянку, как-то угас, все разошлись. Я принимала факс от нашего клиента, когда последние собутыльники Эдуарда Сергеевича попрощались с ним и ушли. Потом обнаружилось, что финансовый директор даже отпустил своего личного водителя Ивана. Но сам Эдуард Сергеевич вовсе не торопился уходить, он вошёл в мой кабинет и стал мне описывать как он рад своему назначению, какая у него будет зарплата, интересная работа и какие перед ним открываются перспективы. Он вальяжно ходил по кабинету со стаканом виски, пьяно жестикулировал и восхвалял себя до небес. Я вежливо улыбалась и поддакивала. Вдруг он остановился, посмотрел на меня с хитрым прищуром и пошло масляной улыбочкой и сказал: «Хочешь я возьму тебя с собой своей секретаршей? Я смогу уговорить шефа…»
Но я учусь и вообще-то это очень заманчивое предложение, но мне кажется, что шеф не согласится, и …, - начала я.
И тут финансовый директор подошёл ко мне, слегка покачиваясь, и прижав к себе зашептал: «Да если ты только захочешь, ты будешь вся в золоте и мехах ходить». Тут он полез целоваться, я еле вырвалась, сердце моё от страха заметалось, как зайчик в капкане.
Ну что ты кобенишься, девка!- заорал Эдуард Сергеевич, - Давай сейчас же тут и договоримся!
Мне было противно, я растерялась.
Эдуард Сергеевич, Вы же женаты, а я слишком молода для Вас, я никогда не смогу полюбить Вас, - пролепетала я.
Ну ты и дура! Какая нахрен любовь! Будешь просто любовницей - секретуткой! - засмеялся он и полез опять целоваться. Я вывернулась в очередной раз: «Вы ошибаетесь, я не такая..»
Эдуард Сергеевич сел на стол, ухмыляясь налил себе виски и, зло посмотрев на меня, проговорил сквозь зубы: «Тогда, нах.., увольняйся, целка, бл..!» Он залпом выпил виски и спросил: «Ну что, договорились?» У меня перехватило в горле и я едва выдавила из себя: «Нет.. никогда…»
Эдуард Сергеевич взревел, набросился на меня, попытался обнять, но я отбежала и уже со слезами на глазах попросила: «Эдуард Сергеевич, я же ещё девушка, ну что Вам других женщин мало! Вам же не будет приятно, когда насильно!»
Он засмеялся, подошел к двери и запер её ключом. Он стал мне угрожать, при этом угрозы сыпались как из рога изобилия, и каждая угроза была изощреннее предыдущей. Он сказал, что может обвинить меня в краже денег из сейфа. Эдуард Сергеевич постоянно пил, наливаясь злостью. Я была подавлена и растеряна, я плакала. Вдруг Эдуард Сергеевич засуетился как-то, лицо его исказилось, он схватился за живот: «Чёрт, приспичило тут!» Он схватил со стола телефон, выдернул из него трубку, затем взял со стола мой мобильник, положил себе в карман, открыл дверь и вышел в коридор, заперев меня в кабинете. Я подошла к двери, прислушалась и поняла, что Эдуарду Сергеевичу действительно «приспичило», и он пошёл в туалет. Из туалета Сергеевич орал какие-то ругательства, я поняла, что он всерьёз решил раздеть меня, привязать, метать в меня ножи, а потом изнасиловать. На самом деле Эдуард Сергеевич изъяснялся менее литературным языком, он так и сказал «когда нож вонзится в миллиметре от твоей головы, «очко жим-жим, тут я тебе и впендюрю». От таких «эротических» фантазий пьяного Сергеевича мне стало вовсе страшно и безнадёжно.
Я вспомнила, что в столе лежит корпоративный мобильник. Я решила позвонить заместителю генерального по коммерции Алексею Дмитриевичу, побеспокоить генерального или милицию я как-то не решилась, всё ещё казалось, что это не так серьёзно, и я боялась скандала. Алексею Дмитриевичу я доверяла, это был, пожалуй, самый приятный сотрудник фирмы. И он был самый красивый и сексуальный мужчина. Самый красивый и сексуальный в нашей фирме, конечно. Но он был женат и старше меня на 12 лет. Хотя никаких видов я на него и не имела, просто у нас были дружеские и доверительные отношения. Мы иногда пили кофе в моём кабинете, разговаривали, слушали музыку. Странно, но, несмотря на приличную разницу в возрасте, у нас были общие интересы, особенно в музыке.
Когда я в панике думала, кому позвонить, перебирала в памяти имена разных знакомых, то понимала, что мне трудно будет кому-то признаться, что вот сейчас, в эту минуту, меня собирается извращённо насиловать финансовый директор Эдуард Сергеевич, а вот Алексею Дмитриевичу мне не стыдно было это сообщить.
И я позвонила. Он очень долго не брал трубку, я волновалась. А потом я очень сбивчиво стала объяснять ему о случившемся. Естественно, что Алексей Дмитриевич ничего не понял, сначала даже подумал, что это шутка, розыгрыш. Потом не поверил, что Сергеевич способен на такое, даже потребовал передать ему трубку. Я сказала, что заперта в кабинете, А Сергеевич сидит в туалете. Но вот когда Эдуард Сергеевич в очередной раз пьяно заорал из туалета, а я поднесла к двери телефон, Алексей Дмитриевич услышал и поверил. Он выругался, совсем меня не стесняясь. Раньше я никогда не слышала от Алексея Дмитриевича таких слов, и нецензурная брань от такого человека внушила мне ещё больший страх.
Алексей Дмитриевич говорил со мной строго, короткими фразами, как команды отдавал.
Ольга! В нижнем ящике стола ключ от кабинета. Открываешь дверь, и бегом на улицу, ловишь такси и быстро домой, а я с ним сам разберусь, я уже еду! - заорал он в трубку.
Ключ нашёлся быстро, я отперла дверь кабинета и тихонько подошла к входной двери офиса. Дверь была заперта, ключа в замке не было. Я хотела постучать в дверь, позвать на помощь, ведь далеко через коридор находится комната охраны здания, была надежда, что они услышат. Но вероятнее всего первым услышал бы о помощи Сергеевич. Я опять набрала номер Алексея Дмитриевича. Меня трясло, слёз уже не было, осталась только паника. Алексей Дмитриевич даже не стал меня успокаивать: «Ольга! В коридоре напротив туалета стоит шкаф с документами, попытайся опрокинуть его на дверь сортира! Телефон не отключай! Докладывай мне постоянно!»
Шкаф был, и я поняла, что если опрокину его, то он точно упрётся в дверь туалета, и Сергеевич будет заперт. Но шкаф был чудовищно тяжёлым, от моих нечеловеческих усилий он не сдвинулся и на миллиметр. Я опять запаниковала. В туалете почему-то было тихо. Мне это показалось очень странным, я испугалась, что Сергеевич собирается неожиданно выскочить и совершить задуманное.
Сообщила Алексею Дмитриевичу о тяжёлом шкафе. Практически не задумываясь, он приказал мне отыскать палку, например швабру, и использовать её в качестве рычага, опрокинуть шкаф. Я действовала как во сне. Швабры не нашлось, но в подсобном помещении, где уборщица хранила свой инвентарь, оказался большой пылесос. Его толстую алюминиевую трубу я и использовала как рычаг. Между шкафом и стеной было некоторое расстояние, плинтус не позволял придвинуть его плотно к стене. Дрожа всем телом, затаив дыхание, я втиснула трубу в пространство между шкафом и стеной, упёрлась ногой в стену и сильно дернула. От испуга я явно перестаралась, дёрнула слишком сильно. Шкаф с грохотом вонзился в туалетную дверь, пробив углом дырку в ней. Если бы дверь открывалась наружу, то, наверняка тяжёлый шкаф сорвал бы дверь с петель. Грохот был ужасный. И среди этого грохота мне показалось, что в туалете кто-то всхлипнул или вздохнул. Хотя кто там мог быть, кроме Сергеевича. Я прошла в кабинет, трясущимися руками взяла сигарету и закурила. Это была вторая в жизни моя сигарета, после этого случая я закурила всерьёз и надолго.
Вскоре приехал Алексей Дмитриевич, он был в красивой синей футболке и голубых джинсах, а я привыкла его видеть в строгом костюме и при галстуке. В футболке и джинсах он выглядел лет на десять моложе. Красавец! На секунду я представила себя принцессой, которую спасает прекрасный рыцарь. Но у рыцаря уже была своя королевна. Да и рыцарь оказался весьма современным и рациональным - не романтичным. После того как Алексей Дмитриевич оценил обстановку, он почти насильно влил в меня 150 граммов виски, того самого виски, который не допил Сергеевич. Я моментально опьянела, села на диван и опять закурила. Голова моя закружилась, но настроение улучшилась. Это было моё первое настоящее опьянение, первый, так сказать, приём крепких спиртных напитков. И я почувствовала, как взрослая жизнь прочно села мне на шею и свесила ножки. Наверно в этот момент я стала взрослой женщиной.
Алексей Дмитриевич тем временем пытался достучаться и дозвониться до Эдуарда Сергеевича. В выражениях он не стеснялся. Оказывается, что у меня было разобрано платье, колготки порваны и имелось несколько царапин на лице и шее. Я всего этого в пылу борьбы за жизнь и честь не заметила, а принц-спаситель узрел все эти улики сразу, и все его сомнения относительно случившегося окончательно развеялись.
Сергеевич упорно молчал, но телефон его громко тренькал из-за туалетной двери. Алексей Дмитриевич легко водрузил тяжеленный шкаф с бумагами на место и стал стучать в дверь. А в ответ тишина. Я же боялась выйти из кабинета, мне так не хотелось вновь встретиться с Сергеевичем, да и в мягком кресле, ощущая приятные разливы виски по всему телу, было так удобненько и уютненько курить. Чёрт возьми, мне понравилось курить тогда. И в этом тоже виноват Сергеевич.
Потом оказалось, что дверь в туалет легко открывается монеткой, нужно только повернуть большой болтик на замке. Но об этом я узнала потом. Вдруг раздался громкий возглас Алексея Дмитриевича: «Ох, нех*я себе!» И я пулей вылетела из кресла, шатаясь, бросилась к туалету, я подумала, что Сергеевич напал на моего спасителя, или случилось что-то другое не менее ужасное.
То что я увидела, я не могла себе представить никогда. Интересно, как выглядело моё лицо в этот момент? А вот лицо Алексея Дмитриевича было глупым и застывшим от увиденного. Эдуард Сергеевич, финансовый директор внешнеторговой фирмы, уважаемый человек, семьянин, отец двоих детей лежал в приспущенных до колен брюках в нелепой позе, извиняюсь, в засранном им же сортире… А руки финансового директора были зачем-то подняты вверх над головой и неестественно выгнуты.. Лицо его было глупым и грязным… И я поняла, что он мёртв. И Алексей Дмитриевич это тоже понял, но всё же проверил пульс, отпустил руку мертвеца и тихо сказал: «Всё, бля, доигрался…»
Потом я опять была опоена виски, потом меня увезли домой, меня трясло, я плакала, беспрерывно курила и опять плакала. Алексей Дмитриевич, то пропадал, то появлялся снова в нашей квартире, о чём-то шептался с моими родителями на кухне. Ночью за мной гонялся голый труп Сергеевича и метал в меня ножи, которые пробивали меня насквозь и улетали в тёмную даль. К счастью всё это было во сне.
Утром я узнала, что Сергеевич умер от сердечного приступа. Алексей Дмитриевич попросил «не выносить ссор из избы», никому ничего не рассказывать, вроде меня и не было в офисе в тот вечер.
Но слухи! Слухи! Слухи через некоторое время поползли. Ясно дело, генеральный обо всём узнал первым, и не от меня. Алексей Дмитриевич сказал, что генеральный должен всё знать… Несколько дней всё было тихо, но потом в офис приехала жена Сергеевича и устроила скандал в кабинете генерального. Оказалось, что жене кто-то рассказал, не всё но рассказал.. Но люди стали шушукаться, как-то странно смотреть на меня. Или это только мои догадки А через неделю после работы, когда все ушли, генеральный пригласил меня в себе кабинет. Он долго морщился, молчал, отводил взгляд. Потом спросил: «Ну ты как, пережила?» Я молча кивнула.
На следующий день я написала заявление по собственному и уволилась. Вот так печально закончилась моя внешнеторговая деятельность. Правда денег в пакете оказалось много, я даже некоторое время шиковала.
А потом я узнала, что представителем нашей фирмы в Сингапуре стал Алексей Дмитриевич. Уехал он не попрощавшись. Звонить я ему не решалась, а он сам не звонил. Больше мы не виделись.
Значит так надо.
Мужчины и женщины абсолютно разные! Это факт. «Ах, ему все равно, что бы я ни делала»! - сколько раз приходится слышать этот упрек в адрес мужчины. Но это совсем не так. Мужчина по природе своей охотник. Он обладает огромной наблюдательностью, которой стоило бы поучиться, и орлиной зоркостью. Его подсознание способно фиксировать малейшие детали. Если бы мы могли видеть себя его глазами - мы, наверное, стали бы всемогущими! И станем! Именно в этом – главная «фишка» этой беспрецедентной книги. Оказывается, женщины тратят массу времени впустую на ненужные…
Как закалялась сталь-2 и 1/2 Андрей Кочергин
Как закалилась эта «сталь»? Откуда появился «мужик с топором»? Читайте: это жестокий и честный рассказ о том, как тщедушный мальчик, буквально сломав себя через колено, стал в итоге мужчиной, стал бойцом и прямо-таки «шайтан-каратистом». И наконец понятно, откуда все ЭТО - то, что изумляет, во что веришь, чего боишься, что любишь, что ненавидишь, ради чего умирают… «…Вы хотите стать БОЙЦОМ, вас влекут победы и ликование, вы хотите стать лучшим из лучших. Вы хотите ЭТОГО?! Подумайте, какую цену придется вам заплатить, потому что вы станете чужим для…
Онанизм у мужчины и женщины Людвиг Якобзон
Второе издание монографии известного отечественного сексолога Л. Я. Якобзона «Онанизм у мужчины и женщины», датированное июнем 1927 года, дает полное и подробное описание явления онанизма, его причин и возможных последствий. В настоящее время книга является библиографической редкостью и будет интересна как практикующим психиатрам, психотерапевтам и сексологам, так и студентам медицинских институтов.
Мужчины без женщин Эрнест Хэмингуэй
Сборник Хемингуэя "Мужчины без женщин" - один из самых ярких опытов великого американского писателя в «малых» формах прозы. Увлекательные сюжетные коллизии и идеальное владение словом в рассказах соседствуют с дерзкими для 1920-х годов модернистскими приемами. Лучшие из произведений, вошедших в книгу, продолжают биографию Ника Адамса, своеобразного альтер эго самого писателя и главного героя не менее знаменитого сборника "В наше время".
Природа, мужчина и женщина. Путь освобождения. Алан Уотс
Книга «Природа, мужчина и женщина» одновременно похожа и не похожа на другие произведения Алана Уотса. В ней автор развивает и углубляет свои излюбленные идеи о фундаментальном единстве человека и мира, о полярности противоположностей и о невербальном постижении, позволяющем нам почувствовать это единство и эту полярность. И в то же время настоящая книга дает нам возможность по-новому взглянуть на творчество человека, который оказал и продолжает оказывать большое влияние на духовные искания нашего времени. Как и в «Пути воды», центральное…
Мужчины и женщины существуют Григорий Каковкин
Каковкин Григорий Владимирович - писатель, драматург, журналист, режиссер и сценарист документального кино. Родился в Москве в 1953 году. Окончил философский факультет МГУ. Как журналист и публицист работал в ведущих изданиях страны, в газетах “Известия”, “Литературная газета”, журнале “Сельская молодежь” и “Открытая политика”. На телевидении был ведущим и автором ряда телевизионных программ - “Провинция” (Останкино), “Русские горки” (НТВ), им снято более 20 документальных фильмов. Публицистические работы печатались в России и за рубежом.…
Пять великих тайн мужчины и женщины Андрей Курпатов
Сокровенная тайна жизни - это тайна пола. Кто мы такие - «мужчины» и «женщины»? Почему наша близость так часто оборачивается отчужденностью? Как нам понять друг друга и не страдать от любви, а радоваться счастью взаимности? Несмотря на всю трудность, эти задачки имеют решение, и ответы здесь - в этой книге, написанной с переднего края «войны полов». Вам понадобится эта книга, если вы хотите увидеть мужчину и женщину изнутри, если вам интересны точки соприкосновения психологии полов и «рецепты» личного счастья.
МЖ. Мужчины и женщины Борис Парамонов
Борис Михайлович Парамонов (р. в 1937 г., в Ленинграде, в 1978 г. уехал на Запад) - видный современный философ, публицист, правозащитник Русского Зарубежья, ведущий одной из самых популярных программ «Радио Свобода» - «Русские вопросы», автор четырех книг и множества статей. В своем сборнике эссе «Мужчины и женщины» Борис Парамонов, серьезно и вдумчиво, без тени дешевой сенсационности анализирующий гомосексуальные подтексты многих произведений литературы и искусства России и СССР, говорит о вдохновении и сублимации, моральном и этическом поиске…
Как Путин стал президентом США: новые русские… Дмитрий Быков
В некотором царстве, некотором государстве была обильная земля и совсем не было порядку, - как-то заметил остроумнейший из ее летописцев. Земля исправно родила из года в год, народ же, ее населявший, был голоден, бос и малокультурен. Правители правили, бунтовщики бунтовали, народ безмолвствовал, но ничего не менялось. Лучшие умы государства затупились, пытаясь постичь такой порядок вещей, что дало повод тишайшему из поэтов той земли сочинить тезис об ее умонепостигаемости. Каждый из правителей перед заступлением отлично знал, чего он хочет и…
Loveушка для мужчин и женщин Екатерина Шпиллер
Популярная писательница Катерина Шпиллер, в пух и прах разбившая миф о добрых любящих родителях, автор бестселлера «Мама, не читай!», снова вытаскивает на поверхность то, о чем все молчат. Отношения между мужчинами и женщинами. В книге Катерины не будет сглаженных углов и набивших оскомину советов про компромиссы. Увы, в жизни все не так. Книга полностью основана на реальных событиях, имена героев не изменены. Страсть, любовь, измены, предательства, разводы.
Как я стал идиотом Мартен Паж
«Как я стал идиотом» - дебютный роман Мартена Пажа, тридцатилетнего властителя душ и умов сегодняшних молодых французов. Это «путешествие в глупость» поднимает проблемы общие для молодых интеллектуалов его поколения, не умеющих вписаться в «правильную» жизнь. «Ум делает своего обладателя несчастным, одиноким и нищим, - считает герой романа, - тогда как имитация ума приносит бессмертие, растиражированное на газетной бумаге, и восхищение публики, которая верит всему, что читает». В одной из рецензий книги Пажа названы «манифестом детской…
Секреты женского оргазма, или Как достичь… Анна Федорова
Данная книга является ответом на многочисленные вопросы читателей, касающиеся проблемы достижения оргазма женщинами, психологических и физиологических механизмов удовлетворения женской сексуальности, подготовки женщины к половой близости и т. п. Книга предназначена как для женщин, так и для мужчин, но она также содержит полезные советы родителям, у которых подрастают дочери, поскольку половое воспитание девочки – это основа ее здоровой и успешной сексуальности в будущей семейной жизни.
Богатые мужчины, одинокие женщины Петти Мессмен
Вы помните, как бедная Золушка из сказки Ш. Перро мечтала попасть на бал в королевский дворец? С помощью волшебства она попала туда и стала невестой принца. Но, оказывается, не только в прекрасных волшебных сказках к Золушкам приходит счастье. Прочитав роман, вы с тремя очаровательными Золушками не только окунетесь в чарующий мир Беверли Хиллз, с его шикарными приемами с рок– и кинозвездами, с роскошными ресторанами и богатыми домами, но и убедитесь, что мечты не всегда остаются только мечтами.
Как изгибали сталь Северцев
Все сказки начинаются словами: "Жили-были…" или "Жил-был…". И эта сказка начинается этими же словами. Жил-был один человек. Не молодой и не старый. Не высокий и не низкий. Не худой и не толстый. Одет аккуратно, но под гражданской одеждой чувствовалась военная выправка. Былое и думы одолевали его. Впрочем, как и всякого другого человека, не включенного в число тех, кто может не беспокоиться о своем будущем…
