Создание кабинета министров в 18 веке. Кабинет министров как перелицованный верховный тайный совет

Кабине́т Мини́стров - верховный государственный орган, образованный 24 октября (6 ноября) 1731 года указом императрицы Анны Ивановны. 30 ноября (12 декабря) 1741 года, после воцарения Елизаветы Петровны утратил свои полномочия и был преобразован в Личную Канцелярию Императрицы. 1756 году его функции перешли к Конференции при Высочайшем дворе.

1 История
2 Состав
3 Литература
4 Примечания

История

Придя к власти в 1730 году, Анна Иоанновна вместо Верховного тайного совета восстановила Сенат. На следующий день после упразднения тайного совета, Анна Иоановна указом от 6 ноября (19 ноября) 1731 года учредила Кабинет Министров.

В 1735 году был издан указ, которым подпись трёх кабинет-министров приравнивалась к императорской подписи.

Во время правление Анны Леопольдовны, под влиянием Миниха Кабинет был разделен на 3 департамента:

граф Бурхард Христофор Миних в звании первого министра, заведовал армией, кадетским корпусом и делами по Ладожскому каналу;
граф Андрей Иванович Остерман - внешними сношениями и флотом;
князю Черкасскому Алексею Михайловичу и графу Михаилу Гавриловичу Головкину предоставлялось «все то, что касается до внутренних дел по сенату и синоду, и о государственных по камер-коллегии сборах и других доходах, о коммерции, о юстиции и о прочем, к тому принадлежащем».

Отдельные кабинет-министры, заведуя своими департаментами, единолично решали дела в них, сообщая лишь «для согласования» свое мнение другим министрам. Только особо важные дела должны были решаться общим советом. новом своем виде Кабинет просуществовал недолго: вслед за вступлением на престол Елизаветы Петровны он был упразднён указом от 30 ноября (12 декабря) 1741 года.

Состав

Кабинет состоял из трёх министров. Кроме них в деятельность Кабинета до прихода к власти регента Ивана V Анны Леопольдовны вмешивался фаворит Анны Иоановны герцог Эрнст Бирон.

В разное время в состав Кабинета в качестве первого министра входили:

граф Гавриил Иванович Головкин - 1731-1734
граф Павел Иванович Ягужинский - 1734-1738
князь Артемий Петрович Волынский - 1738-1740
граф Алексей Петрович Бестужев-Рюмин - 1740
граф Бурхард Христофор Миних - ноябрь 1740 - 3 марта 1741

В качестве второго министра входили:

граф Андрей Иванович Остерман 1731-1741

В разное время в состав Кабинета в качестве третьего министра входили:

князь Черкасский Алексей Михайлович - 1731-1741

Кроме того, во время правления Анны Леопольдовны совместно с третьим министром в кабинет входил:

граф Михаил Гаврилович Головкин - ноябрь 1740 - 3 марта 1741

Литература

«Новая популярная энциклопедия. История Отечества» под редакцией Владимира Михайловича Соловьёва - доктора исторических наук, профессора. Москва, 2000 год, «АСТ-пресс»
Кабинет, учреждение // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб., 1890-1907.

Специальность ВАК РФ07.00.02
Количество страниц 189

1. Методологическое введение.

2. Постановка проблемы.

3. Обзор источников.

4. Историографический обзор.

Глава1. Кабинет министров Анны Иоанновны и его место в системе государственных учреждений.

1. Высшие советы при особе императора в политической системе российского абсолютизма XVIII столетия.

2. Образование Кабинета министров.

3. Компетенция Кабинета министров и его место в системе органов самодержавия.

4. Аппарат Кабинета министров и специфика его делопроизводства.

ГлаваП. Состав Кабинета министров.

1. Особенности и принципы назначения министров.

2. «Консилиумы» и «конференции» при Кабинете министров.

3. «Душа» и «тело» Кабинета.

ГлаваШ. Специфика деятельности Кабинета министров как высшего органа власти в аннинское царствование.

1. Регламентные и организационные вопросы в деятельности Кабинета, «один день из жизни Кабинета министров императрицы Анны Иоанновны».

2. Кабинет министров и "дворянский вопрос.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Кабинет министров императрицы Анны Иоанновны»

1. Методологическое введение ф В настоящий момент обращение к теоретико-методологическим сюжетам обусловлено не только необходимостью четко определить базовые подходы автора к научному анализу в условиях отказа от догматизированных методов исследовательской работы, но и самой спецификой этапа, переживаемого ныне историческим знанием. Если в предшествующий период идейно-методологические принципы любой работы были ясны и не предполагали обсуждения, а данный раздел диссертационных исследований имел во многом формальное и чисто символическое значение, то теперь, напротив, формулировка методологических оснований авторского подхода к теме приобретает особую актуальность и остроту.

Возникший на рубеже столетий под воздействием общественно-политических процессов завидный методологический и доктринальный плюрализм (часть историков остаются в лоне марксистской методологии, продолжая исследовать общественные явления в русле взаимоотношений базиса и надстройки; другие достаточно четко перешли на позиции цивилизационного подхода, школы анналов, теории элит, исторического позитивизма и т.д; третьи до сих пор не определились с выбором наиболее приемлемых методологических построений) весьма негативно отразился на стилистике и плодотворности научных дискуссий.

Вместе с тем следует признать, что расхождения современных историков в общих теоретико-методологических подходах к оценке явлений прошлого, отражают и более глубинные процессы, происходящие в исторической науке. Остро дискуссионными стали не только вопросы о движущих силах истории, ^ причинах и характере изменений в экономике и политическом строе государств, их вписанности в цивилизационный или формационный контекст, но сама возможность верификации исторического знания, пути достижения истины в гуманитарных исследованиях, ее критерии и специфика.

Теоретико-методологическое звучание приобрел в настоящий Момент и вопрос о соотношении исторической науки и идеологии. Существует огромный соблазн, используя соответствующий опыт первых послереволюционных десятилетий, прошедших в непримиримой борьбе с "буржуазными фальсификаторами истории", "огнем и мечом" искоренить советское методологическое наследие в силу его "научной несостоятельности. ограниченности, односторонности" и вообще "малоудовлетворительности" (73;15).

Этот процесс имеет, думается, как объективные, так и субъективные предпосылки. Что касается объективных, то совершенно очевидно: аргументы от истории уступают силе идеологического давления лишь временно, а эффект маятника, приведенного в движение силой российских политических реформ с неизбежностью должен был актуализировать проблему очищения от навязанных во многом искусственно концептуальных наслоений советского периода.

В то же время эволюция исторического знания показала, что всякий раз, когда ученые придерживаются той или иной жесткой схемы истолкования исторической реальности, многие важные стороны исторического процесса fa оказываются вне сферы исследовательского интереса. Куда более продуктивным в этой связи выглядит сочетание различных методов и методик изучения прошлого, поиск междисциплинарных связей, диктуемых предметной областью и позволяющих дать более комплексный и всесторонний анализ объекта исследования. В указанном ракурсе основным критерием ценности любых концепций или фактографических построений должно оставаться не их соотношение с другими (в том числе канонически признанными или научно устоявшимися), а - с предметом исследования. ^ Современное историческое исследование представляет собой совокупность процедур или способов адаптации общих и частных научных методов к изучению каждый раз специфических и по-своему уникальных исторических явлений и процессов, предполагающую определенное комбинационное сочетание и пропорцию «традиционных» - качественных и «новых» -эмпирических, количественных способов познания.

Преодоление доктрины классового и вульгарно-экономического детерминизма в анализе и интерпретации исторических реалий диктует необходимость отказаться от заданности и тенденциозности в оценке прошлого, противопоставив идеологически выверенным позициям объективный научный анализ. Помимо этого, комплексное значение принципа объективности в историческом знании выходит за рамки нынешнего периода «смены вех». По мнению автора, именно объективность («концепция через факт») позволяет установить реальные, а не мнимые («факт через концепцию») закономерности и тенденции в исторической действительности, обнаружить подоплеку событий, явлений, процессов, провести анализ их движущих сил и направления развития.

В свою очередь значимость принципа историзма обусловливается, прежде всего, необходимостью рассматривать события и явления прошлого на основе соблюдения временной последовательности и закономерной преемственности смены периодов и этапов, каждый из которых анализируется как относительно завершенный цикл. Следуя ему можно рассматривать развитие исторических событий как в хронологической последовательности, так и в их концептуальном единстве. Каждый исторический факт, также как и их совокупность (процессы, тенденции, линии внутри- и внешнеполитического курса и т.д.) анализируются в процессе своего возникновения, становления, изменения и развития. Рассмотрение реальных исторических фактов и явлений с точки зрения их генезиса, преемственности и взаимовлияний дает возможность уяснить их суть и изменения на различных этапах развития. Наконец, именно историзм позволяет выяснить причины выдвижения тех или иных проблем и более общих задач в области государственного управления именно в то, а не в другое время, на том или ином этапе развития общества.

Принцип системности ориентирует исследователя на рассмотрение каждого исторического факта как системы взаимосвязанных элементов. Системный подход позволяет определить, формализовать и описать все многообразие связей между явлениями и процессами исторической действительности, четко выделить их составляющие. Он дает возможность сравнения и сопоставления различных конкретно-исторических явлений и тенденций, применения математических методов системного анализа. Широкие перспективы для познания и объяснения исторических явлений открывает использование методов и представлений синергетики - науки о самоорганизации в сложных системах, классическим примером которой, безусловно, является политическая система общества в целом и, в частности, высший управленческий аппарат.

Обозначенные выше общенаучные теоретические подходы к объекту исследования реализованы диссертантом в ряде более узких методов научного познания: сравнительно-исторический и конкретно-исторический анализ, логические процедуры сравнения и аналогии, определения и классификации.

Применение исторической компаративистики обусловлено стремлением получить на выходе более полное представление о сходстве и различиях Кабинета и других высших советов при особе императора, о типичном и особенном, о тенденциях и перспективах его развития.

Помимо вышеуказанных, автором применялся также метод периодизации, позволяющий представить деятельность объекта исследования в более системном и атрибутированном виде. Уделено значительное внимание анализу персональных характеристик и жизненного пути кабинет-министров.

Особо следует обозначить ценность количественных методов сбора и анализа информации, применения статистики. С их помощью, в частности, реализована задача обобщения данных делопроизводственной документации Кабинета, подобран и систематизирован материал, отражающий специфику его регламента, периодичность и состав заседаний. Использование математического аппарата дает возможность обработки больших объемов данных, их последующего обобщения и сравнения, выявления и сопоставления тенденций, а также их наглядного отображения в виде таблиц, графиков, диаграмм.

Выбор указанных методов, на наш взгляд, в полной мере соответствует сформулированным ниже целям и задачам работы, ими определяется и обусловливается.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Савельева, Екатерина Николаевна

Заключение.

Итак, изучение истории Кабинета министров императрицы Анны Иоанновны показывает, что это учреждение занимает особое положение среди высших советов при особе российского императора в XVIII столетии.

Причины, обусловившие его появление, можно разделить на две группы. Объективно возникновение Кабинета отвечало потребности российской абсолютистской системы в завершении бюрократической пирамиды. Не случайно "тайные советы по главным государственным делам" являются неотъемлемыми элементами политической системы российского самодержавия: будучи частью государственного аппарата монархии, данные органы, их особенности и тенденции развития во многом отражают типологические характеристики российского абсолютизма 20-60-х годов XVIII века.

Помимо «системной обусловленности», уже само по себе усложнение управленческих функций монарха требовало создания личного аппарата при императоре, который бы занимался подготовительной работой, контролировал текущие вопросы государственного управления, оставляя за последним лишь определение «магистральных линий».

Указанные тенденции и нашли отражение в организации аннинского Кабинета. С одной стороны, (и этим объясняется юридическая неопределенность его компетенции), в задачу входила "организационная поддержка" венценосца, выполнение функций личного секретариата, а значит "предметы ведения" зачастую определялись сиюминутной необходимостью, предугадать которую, а тем более закрепить в законе было достаточно тяжело. С другой стороны, характер его взаимоотношений с иными властными органами, особое место, занятое им в политической системе с 1735 года отражают попытку "увенчания здания".

Кроме того, создание Кабинета можно объяснить стремлением Анны Иоанновны балансировать на противоречиях внутри достаточно пестрого (в политическом и имущественном плане) дворянского сословия. Предоставляя инициативу и приглашая к участию в управлении страной представителей различных группировок нобилитета, абсолютизм получал возможность качественно оценить их влияние, насущность и актуальность требований. Наконец, сознательное противопоставление одной "партии" другой давало возможность самодержавию чувствовать себя достаточно независимо.

Не менее важным представляется и следующее соображение: делегирование целого ряда функций верховной власти известному органу выводило фигуру самого императора за рамки критики политической линии, создавало иллюзию "обманутого доброго царя"- благодатную почву для народного патриархального монархизма.

Однако факторы появления Кабинета министров и параметры его эволюции обусловливаются не только объективными закономерностями развития политической системы неограниченной монархии. В его судьбе отразилось и хитросплетение субъективных обстоятельств: здесь и особенности личности императрицы, и ее специфические деловые качества, и соперничество Бирона с Остерманом, и противоборство многочисленных придворных партий.

Что касается компетенции Кабинета, то, как показывает проведенное исследование, доминирующей линией в ее развитии следует считать универсализацию. Конечно, главенствующей здесь оказалась логика централизации самой самодержавной системы. Однако для данного учреждения отмеченное направление вряд ли следует считать перспективным: обилие сиюминутных задач мешало Кабинету сосредоточиться на вопросах стратегического порядка. Почти каждое заседание Кабинета посвящается рассмотрению доношений, челобитий, собранию справок и сведений по тем или иным вопросам верховного управления. Потребность работать с таким объемом документов, вести обширную переписку, с одной стороны, придавала его деятельности живой и разнообразный характер, а с другой - заставляла идти по течению административной рутины

Анализ потока входящей документации подтверждает тезис о том, что Кабинет министров объединял в себе функции личной канцелярии монарха и высшего органа исполнительной власти, замкнувшего на себя существенную часть документооборота империи. Статус такого рода требовал особой стилистики оформления документации, позволявшей не просто координировать деятельность отдельных инстанций, но и осуществлять эффективный контроль за их работой, требуя прямых отчетов и доношений. Этим не в последнюю очередь объясняется потребность в «независимом» от императрицы положении на вершине бюрократической пирамиды. Именно поэтому тезис о субъективно мотивированном стремлении министров «перетянуть одеяло» на себя, по-видимому, раскрывает лишь часть проблемы. Стилистику «управляющие -управляемые» востребовала сама постановка перед Кабинетом управленческих задач на всех уровнях, адекватно выполнять которые можно было лишь ^ утвердившись на чиновничьем Олимпе империи.

Сопоставление фактов из истории создания Кабинета министров убеждает в том, что у истоков его учреждения находился А.И.Остерман - один из наиболее влиятельных сановников аннинского царствования. Тезис об абсолютном влиянии Бирона не выдерживает проверки на достоверность.

Проведенный нами анализ журналов Кабинета министров сквозь призму процедуры принятия решений, механизма их разработки и согласования позволяет констатировать, что, несмотря на отсутствие стенограмм заседаний и У сравнительную скудость информации, отражающей личный вклад каждого из работавших в Кабинета сановников, все же можно с уверенностью утверждать, что ключевую роль в нем на всем протяжении царствования играл А.И.Остерман. Даже в тот период, когда Андрею Ивановичу не удавалось принять личное участие в заседаниях, весь производственный процесс проходил под его каждодневным контролем.

Что касается роли императрицы, то можно отметить, что даже устранившись от непосредственного участия в деятельности Кабинета (уже с 1732 года), Анна продолжала тщательно следить за его работой. Конечно, говорить о том, что высочайший контроль носил ежедневный характер было бы преувеличением. Были периоды, когда Кабинет существовал практически абсолютно автономно, но и утверждать, что с 1735 года Анна Иоанновна взяла курс на полное самоустранение от дел правления абсолютно некорректно. Процедура доклада от Кабинета сохраняется (хотя ее регламент и существенно укорочен), императрица лично (или, чаще, через доверенных лиц) передает свои указания министрам, наконец, назначает для этих целей специального тайного кабинет-секретаря.

Влияние Андрея Ивановича прослеживается и при рассмотрении эволюции персонального состава данного органа. Поскольку объективные критерии подбора министров отсутствовали, на первый план выходила проверка "на лояльность", заменявшая собой требования подготовленности и компетентности в вопросах государственного управления.

В политической практике той эпохи не было выработано единых подходов к формированию высшего правительственного учреждения страны. Назначение новых членов было хаотичным и носило субъективный характер. Во многом, правда, это объясняется особенностями абсолютистской модели власти, всегда связанной с определенным субъективизмом в принципах рекрутирования властных структур. В то же время изменения даже в составе столь ограниченного (в количественном отношении) учреждения, отражали специфику расстановки политических сил в каждый отдельный период царствования. В связи с этим не случайно, что Кабинет воспринимался современниками не как целостный государственный орган, а как инструмент влияния отдельных придворных партий и лидеров.

Узость состава данного учреждения была также заранее предопределена характерной для абсолютистской модели тенденцией персонификации власти. Однако пресловутая кулуарность и замкнутость Кабинета на проверку оказывается иллюзорной, а круг лиц, задействованный в выработке правительственного курса, с учетом института консилиумов при Кабинете, существенно расширяется. С ростом же независимости Кабинета от иных управленческих инстанций и погружением его в каждодневный управленческий процесс коллегиальность в его работе постепенно нивелируется, совпадая при этом, что весьма симптоматично, со снижением уровня рассматриваемых вопросов до сугубо административного.

Во взаимоотношениях Кабинета с другими учреждениями (прежде всего, с Правительствующим Сенатом) прослеживается тенденция к установлению отношений "господства-подчинения". Кабинет, переживая постепенный, но неуклонный процесс универсализации компетенции, сосредотачивает в своих руках все нити государственного управления. В этой связи закономерной выглядит передача ему в 1735 году функции промульгации (то есть фактическое делегирование ему полномочий монархической власти).

Оценивая механизм работы Кабинета, можно констатировать, что несмотря на значительный рост объемов входящей документации - в период расцвета Кабинет рассматривал от полутора до двух десятков дел в каждое заседание министрам удалось сохранить неформальный подход к своим обязанностям, рассматривать каждое дело по существу, запрашивая в инстанциях весь комплекс необходимой информации и сохраняя сравнительно высокий темп рассмотрения. Конечно, случались задержки, однако их причины не столько в ошибках Кабинета, сколько в затягивании рассмотрения дел в предыдущих инстанциях.

Более того, в результате проведенной работы мы можем говорить о таком явлении как «остермановский стиль» в решении частных вопросов. В большинстве случаев Кабинет стремился оценить обстоятельства объективно и принять решение, исходя из интересов каждого конкретного человека. Жесткость же и административный напор проявлялся, как правило, по отношению к конкретным должностным лицам и неэффективным управленческим решениям. Здесь Кабинет спрашивал по всей строгости закона и использовал весь комплекс имеющихся у него прерогатив, дабы пресечь выявленные злоупотребления. В части, касающейся заботы о развитии отечественной промышленности, повышения бюджетной ответственности и дисциплины, мы видим четкую ориентацию на жесткое государственное регулирование и протекционизм, стремление расширить финансовые возможности казны, развивать отечественную индустрию.

Вместе с тем, по целому ряду проблем работу Кабинета нельзя признать результативной. В первую очередь критической оценки заслуживает его деятельность по делу о скудости крестьянской. Попавшее в повестку дня из сугубо конъюнктурных соображений (голод и проблемы со сбором подушной подати), оно, хотя и стало предметом целого ряда заседаний (в том числе в составе специальных консилиумов), тем не менее так и осталось в «подвешенном состоянии» без какого бы то ни было внятного решения.

Колоссальную нагрузку на кабинет-министров возлагали проблемы снабжения действующей армии и развития военной инфраструктуры. В данном случае дела решались безо всякого промедления (с точностью до одного дня), работа строилась в тесном контакте с генерал-фельдмаршалом Минихом и военной коллегией в целом.

Деятельность Кабинета министров по дворянскому вопросу раскрывает противоречивость положения этого учреждения в системе органов самодержавия. С одной стороны, текстологический анализ "Доклада от Кабинета о службе дворян" и манифеста 31 декабря 1736 года свидетельствует о том, что именно кабинет-министры "приложили руку" к выработке концептуальных установок внутриполитической линии в данной области. С другой - неизбежно заваленный "текучкой" он физически был лишен возможности детально разрабатывать даже упомянутый документ, приняв на себя всю тяжесть практического воплощения его идей.

Конечно же, отстранение Кабинета как учреждения от процесса непосредственной выработки основных внутриполитических мероприятий не исключало персонального влияния его членов на разработку тех или иных решений. Но в целом, функции личной канцелярии и контролирующего стержня бюрократической системы изначально не предполагали активной роли этого учреждения в законодательной практике.

Таким образом, Кабинет министров императрицы Анны Иоанновны предстает прежде всего административным органом, функции и полномочия которого определялись ситуативными характеристиками внутриполитической ситуации. Проводниками же его влияния на законодательный механизм империи были дворцово-кулуарные связи его членов, так как сам он был поглощен рутинной управленческой работой.

В целом особенности развития полномочий и функций Кабинета дают возможность предложить следующую периодизацию его истории. В первый период (до октября 1731г.) Кабинет действовал фактически «нелегально», а потому, очевидно, выполнял, прежде всего, особые поручения ЕИВ. Второй период (октябрь 1731г.-июнь 173 5г.) ознаменован постепенным внедрением Кабинета во все сферы управленческой деятельности. Происходит сращивание функций личной Канцелярии и органа верховного управления. Третий период(1735-1740гг)-период расцвета Кабинета министров Анны Иоанновны, когда политическая линия царствования, от идеи до практического воплощения разрабатывалась непосредственно в стенах этого учреждения.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Савельева, Екатерина Николаевна, 2004 год

1. Бассевич Записки.//Петр Великий. М., 1993

2. Берхгольц. Дневник камер-юнкера, веденный им в России в царствование Петра Великого с 1721г. по 1725г//Петр Великий. Воспоминания,Чдневниковые записи, анекдоты М., 1993.

3. Бирон Э.И. Записка.//Обстоятельства, приготовившие опалу Э.И.Бирона.//Время 1861 N2

4. Бумаги Кабинета министров.//Сборник Русского исторического общества Т.104,106,108,111,114,117, 120,124,126,130,138,146. Юрьев, 1898-1915

5. Волынский А.П. Проект о поправлении государственных дел.//Готье Ю.В. Проект о поправлении государственных дел А.П.Волынского.//Дела и дни1. V Пг., 1922 кн.З.

6. Волынский А.П. Записка о затеваемой в Москве в 1730 году перемене в форме правления.//Дело Салникеева.//Дела и дни Пг.,1922 кн.З

7. Генеральный регламент. Спб., 1819

8. Де-Лириа.Донесения.//Со шпагой и факелом. М.,1991

9. Де-Лириа. Записки дюка Лирийского. Спб., 1845.

10. Из переписки А.П.Волынского.//Памятники новой русской истории. Т2 Спб., 1872.

11. У 11. Лефорт И. Письма и др. бумаги.//Со шпагой и факелом. М., 1991

12. Манштейн Записки о России.//Со шпагой и факелом. М., 1991.

13. Маньян Донесения.// Сб. РИО тт.75,81

14. Мардефельд Г. Отрывки из воспоминаний.//Со шпагой и факелом. М.,1991

15. Маркиз де-ля-Шетарди в России. Спб., 1862

16. Миних Б.-Х. Очерк, дающий представление об образе правления Российской империи.//Безвременье и временщики. Л., 1991. С.46-68

17. Миних Э. Записки.// Безвременье и временщики. Л., 1991 С. 94-186.

18. Остерман А.И. Генеральное состояние //Северный архив Спб 1828.

19. Остерман А.И. Записка для памяти. //Архив князя Воронцова, кн.24 М.,1880 С.1-5.

20. Остерман А.И. Мнение о состоянии и потребностях России в 1740 году.// Памятники новой русской истории. Т.З Спб., 1873

21. Полное собрание законов Российской империи, изд.1 Спб., 1830.ТТ.4-11.

22. Проект 25-ти.//Памятники новой русской истории Спб., 1871 Т.1 С.6-7.

23. Проект общества./ДТамятники новой русской истории. Спб., 1871 Т.1 С.7-8.

24. Проект 15-ти.//Корсаков Д.А. Воцарение императрицы Анны Иоанновны. М., 1929 Приложение2. С. 10.

25. Проект 330-ти.//Памятники новой русской истории. Спб., 1871 Т.1 С.4-5.

26. Проект 361 .//Юхт А.И. Государственная деятельность В.Н.Татищева в 20-х-начале 30-х годов XVIII века. М., 1985 С.275.

27. Проект 13-ти.//Корсаков Д.А. Воцарение императрицы Анны Иоанновны. М., 1929 Приложение2. С. 12. "

28. Рондо К.Донесения. // Сб. РИО тт. 66,76,80,85.

29. Рондо К. Записки английского резидента о некоторых вельможах русского двора в 1730 году. // Письма леди Рондо. Спб., 1874.

30. Рондо Письма дамы, прожившей несколько лет в России.//Безвременье и временщики. Л.,1991.

31. РГАДА ф. 16(Внутреннее управление)3 4. РГАДА Ф. 4,5,11 (Переписка разных лиц)35. РГАДА Ф.6(Уголовные дела)

32. Шаховской Я.П. Записки Ч. 1 Спб., 1872

33. Щербатов М.М. О повреждении нравов в России.// Столетие безумно и мудро. XVIII век. М., 1986.

34. Ягужинский П.И. Записка о состоянии России.//Чтения общества истории древностей российских. 1860 кн.4.1. Список литературы:

35. Алексеев А.С. Легенда об олигархических тенденциях ВТС в царствование Екатерины I. М., 1896.

36. Алексеев А.С. Сильные персоны в ВТС//Русское обозрение. 1897 N6-11

37. Алексеев А.С. Сильные персоны в ВТС ПетраП и роль князя Голицына при воцарении Анны Иоанновны. М., 1898.

38. Алексеев А.С. Русское государственное право. Конспект лекций. М., 1895.

39. Андреев В.В. Представители власти в России после Петра1 Спб., 1870.

40. Анисимов Е.В. Анна Иоанновна.// Вопросы истории. 1993,N4.

41. Анисимов Е.В. Анна Иоанновна. М., 2001.

42. Анисимов Е.В. Внутренняя политика ВТС. Л., 1975.

43. Анисимов Е.В. Путники, прошедшие раньше нам.//Безвременье и временщики Л, 1991.

44. Анисимов Е.В. Россия в середине XVIIIb. Борьба за наследие Петра. М.,1986.

45. Бантыш-Каменский Д.Н. Биографии российских генералисимусов и генерал-фельдмаршалов. Спб., 1840.

46. У 50. Бантыш-Каменский Д.Н. Словарь достопамятных людей русской земли.Спб.,1847.

47. Берх В.Н. Жизнеописание первых российских адмиралов Спб., 1831.

48. Бестужев-Рюмин К. Русская история. СПб., 1872.

49. Бестужев-Рюмин А.П.(статья А.Преснякова)//Русский биографический словарь Т.2. Спб., 1900.

50. Богословский М.М. Государи из дома Романовых 1613-1913: жизнеописания государей и очерки их царствований. М., 1913.1.у 55. Богословский М.М. Конституционное движение 1730. Пг., 1918.

51. Бойцев М.А. "Клии страшный глас".// Со шпагой и факелом М., 1991.

52. Бондаренко В.Н. Очерки финансовой политики Кабинета министров императрицы Анны Иоанновны. М., 1913.

53. Б*** Краткое описание жизни А.И.Остермана.// Журнал для пользы и удовольствия. 1805 4.2 N4.

54. Валишевский К. Царство женщин. М., 1989.

55. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Пг.-Киев,1915

56. Вознесенский С.В. Дворянская реакция после смерти Петра1: из эпохи дворцовых переворотов. // Русское прошлое. 1923, кн.2.

57. Волгин И. Метаморфозы власти. Покушения на российский трон в XVIII-XIXbb. М., 1994.

58. Волкова И.В. Курукин И.В. Феномен дворцовых переворотов в политической истории России XVII-XIX веков.//Вопросы истории 1995N5-6

59. Воровский В.В. О природе абсолютизма.//Собрание сочинений М., 1932 Т1.

60. Гельбиг Русские избранники. Берлин, 1900

61. Герман Э. Царствование Анны Иоанновны.//Русский архив. 1866. N1,2,5,10,11-12.

62. Голикова Н.Б. Кислягина JI.T. Система государственного управления.// Очерки русской культуры XVIIIb. 4.2, М., 1987.

63. Гордин Я. Меж рабством и свободой. М., 1994.

64. Государственные учреждения России в XVIIIb. М., 1960.

65. Готье Ю. "Проект о поправлении государственных дел" А.П.Волынского.// Дела и дни. Пг., 1922, кн.З.

66. Градовский А.Д. Высшая администрация России XVIIIb. и генерал-прокуроры. Спб., 1866.

67. Градовский А.Д. Собрание сочинений. T.VTII Спб., 1899-1901.

68. Гуревич А.Я. Проблемы исторического познания. //Отечественная история и историография. М., 1998.

69. Двухсотлетие Кабинета ее императорского величества 1704-1904. Спб., 1911.

70. Демидова Н.Ф. Бюрократизация государственного аппарата абсолютизма в XVII-XVTIIbb.// Абсолютизм в Pocchh(XVII-XVIIIbb.)M., 1964.

71. Долгоруков В.П. Граф А.И.Остерман.//Русская беседа 1841 Т.2

72. Долгоруков П.В. Время императора Петра II и императрицы Анны Иоанновны М., 1909.

73. Дубровский С.М. Дворянская монархия XVIIIb.JL, 1936.

74. Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России. М., 1983

75. Загоскин Н.П. Верховники и шляхетство 1730. Казань., 1881.

76. Заичкин И.А. Почкаев И.Н. Русская история М., 1992

77. Звягинцев А.Г. Орлов Ю.Г. Российские прокуроры, XVIII век. М., 1994.

78. Зезюлинский Н.Ф. Неравная борьба Волынского и Бирона по первоисточникам. Спб., 1908.

79. Ф- 84. Ивановский А.В. Учебник государственного права. Казань, 1913

80. К дискуссии об абсолютизме в России./ЛЗопросы истории. 1972 N4.

81. Каратыгин П. Семейные отношения графа А.И.Остермана.//Исторический вестник 1884 N9.

82. Карнович Е. Замыслы верховников и челобитчиков в 1830г.//0течественные записки 1872 N1.

83. Карнович Е. Значение бироновщины в русской истории.// Отечественные записки. 1873 N10.у 89. Карнович Е. Родовые прозвания и титулы в России и слияние иноземцев с русскими. Спб., 1876.

84. Ключевский В.О. Курс русской истории. Т.4 М., 1984.

85. Князьков С. Очерки из истории Петра Великого и его времени. Спб., 1914//Репринт М. 1990.

86. Корсаков Д.А. Воцарение императрицы Анны Иоанновны. Казань, 1880.

87. Корсаков Д.А. Из жизни русских деятелей. Казань, 1891.

88. Костомаров Императрица Анна Иоанновна и ее царствование.// Русская1.у история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Спб., 1873-1888.

89. Кочубинский Граф А.И.Остерман и раздел Турции. Одесса, 1899.

90. Курляндский И.А. Анна Иоанновна. На ладони судьбы.//На Российском престоле. М., 1993.

91. Лешков В. Черты управления в России по указам XVIIIb. в 1725-62гг. М., 1863.

92. Лурье С.С. Дворцовые перевороты.// Вопросы истории 1965 N7,1968 N3.

93. Любавский М.К. Русская история XVIIIb. М., 1913.

94. Медушевский А.Н. Утверждение абсолютизма в России. М., 1994.

95. Милюков П.Н. Верховники и шляхетство. Ростов-на-Дону, 1905.

96. Милюков П.Н. Попытки государственной реформы при воцарении императрицы Анны Иоанновны. // Сборник в пользу воскресных школ М., 1894.

97. Носков Н.Д. Попытки ограничения самодержавия в XVII-XIXbb. Спб., 1906.

98. Ольминский М.С. Государство, бюрократия и абсолютизм в истории России. М.-Л., 1925.

99. Остермания//\у\т.остермания.га

100. Осьмнадцатый век. изд. Бартенева. Т.З. М., 1868-1869.

101. Отечественная история. Энциклопедия. ТТ. 1-2 М., 1994-1996

102. Очерки истории СССРО. Период феодализма. Россия во второй четверти XVIIIb. М., 1957.109. . Павленко Н.И. Идеи абсолютизма в законодательстве XVIIIb.// у Абсолютизм в России (XVII-XVIIIbb.) М., 1964.

103. Павленко Н.И. Анна Иоанновна М.2002

104. Павленко Н.И. Петр Великий. М., 1994.

105. Павленко Н.И. Птенцы гнезда петрова. М., 1994.

106. Павленко Н.И. Страсти у трона.// Родина 1994-1995гг.

107. Павленко Н.И. Страсти у трона. М., 1996

108. Павлов-Сильванский П.Н. Черкасский А.М.//Русский биографический словарь. Т.22. Спб., 1905.у 116. Пекарский П.П. Маркиз де-ля-Шетарди в России. Спб., 1862.

109. Петрухинцев Н.Н. Внутриполитическая программа начала царствования Анны Иоанновны и правительственная политика по отношению к армии и ф лоту (1730-173 5гг) Дисс.к.и.н. М., 1990.

110. Петрухинцев Н.Н. Внутриполитическая программа царствования Анны Иоанновны М 1998

111. Платонов С.Ф. Лекции по русской истории Спб., 1909.

112. Покровский М.Н. Русская история с древнейших времен. М.:Мир, 1911-^ 1917.Т.4 кн7.

113. Полиевктов Граф А.И.Остерман. Спб., 1905.

114. Протасов Г. А. Дворянские проекты 1730. Источниковедческое изучение.//Источниковедческие работы. Вып.2.Тамбов. 1971,

115. Протасов Г.А. Записка Татищева о ^произвольном рассуждении дворянства в событиях 1730г. // Проблемы источниковедения. М., 1963, Т.П.

116. Протасов Г.А. "Кондиции" 1730г. и их продолжение.//Ученые записки ^ Тамбовского госуд. пед. ин-та. Тамбов, 1957, Вып.15.

117. Протасов Г.А. Существовал ли "политический план" Д.М.Голицына.// Источниковедческие работы. Вып.З. Тамбов, 1973.

118. Пушкарев С.Г. Обзор русской истории. М., 1991

119. Рогожин А.И. Ярмыш А.Н. Государство и право России в период становления и развития абсолютизма (вторая половина XVII- конец XVIII века). Киев, 1989.

120. Романович-Словатинский А. Дворянство от начала XVIIIb. до отмены V крепостного права. Киев., 1912.

121. Семевский М.И. Елизавета Петровна до восшествия своего на престол.// Русское слово. 1859, кн.2.

122. Семевский М.И. Первый год царствования Елизаветы Петровны.// Русское слово. 1859, кн.6.

123. Семин М. Бироновщина.//Исторический журнал. М., 1938 N4.

124. Скальковский А. Генерал-адмирал А.И.Остерман. // Морской сборник 1857 4.30.у 133. Советский энциклопедический словарь. М., 1991.

125. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М., 1963.кн.Х Т.Х1Х-ХХ.

126. Соловьев С.М.Об истории новой России. М., 1993

127. Строев В. Бироновщина и Кабинет министров. Очерк внутренней политики императрицы Анны. М., 1909, 4.1-2.

128. Титлинов Б.В. Правительство императрицы Анны Иоанновны в его отношении к делам православной церкви. Вильно, 1905.

129. Троицкий С.М. Историография "дворцовых переворотов" в России. // Вопросы истории, 1966,N2.

130. Троицкий С.М. Комментарии к XIX и XX тт. С.М.Соловьева.//СоловьевС.М. История России с древнейших времен. М., 1963, кн.Х, tt.-XIX-XX.

131. Троицкий С.М. Россия в XVIIIb. М, 1982.

132. Троицкий С.М. Русский абсолютизм и дворянство в XVIIIb. М., 1974.

133. Троицкий С.М. Финансовая политика русского абсолютизма в XVIIIb. М., 1966.

134. Тыртов Е. Жизнь графа А.И.Остермана. М., 1809.

135. Тюрин В. Верховники и бироновщина.//Знание-сила 1992 N9.

136. Уланов В.Я. Эпоха дворцовых переворотов.// Три века.М., 1913, Вып.4.

137. Фаизова И.В. Материалы герольдмейстерской конторы как источник по истории российского дворянства XVIII века. Саратов, 1990.

138. Федосов И. А. Социальная сущность и эволюция российского абсолютизма. //Вопросы истории 197Ш7.(для историографии см. зеленую тетр.)

139. Филиппов А.Н. Волынский как кабинет-министр.//Исторический вестник 1904 Т.84.

140. Филиппов А.Н. История Сената в правление ВТС и Кабинета.Юрьев, 1895.

141. Филиппов А.Н. Кабинет министров и его сравнение с ВТС. Юрьев, 1898.

142. Филиппов А.Н. Кабинет министров и Правительствующий Сенат.//Сборник правоведения и общественных знаний. М., 1897,Т.7.

143. Филиппов А.Н. Новые данные о Кабинете министров императрицы Анны Иоанновны.//Русская мысль. 1901 NN1,4,12.

144. Филиппов А.Н. Предисловие.//РИО Т. 104

145. Фирсов Н.Н. Вступление на престол Елизаветы Петровны.Казань, 1887.

146. Фурсенко В. ЯгужинскийП.И.//Русский биографический словарь.Т.25 Спб., 1913.

147. Хандорин В.Г. Максимов А.Г. Правда о русской "железной маске".//На Российском престоле. М., 1993.

148. Черникова Т.В. Политические процессы 30-хгг. XVIIIb. в России. Дисс.к.и.н. М., 1989

149. Чистович И.А. Феофан Прокопович и его время. Спб., 1868.

150. Шанский Д.Н. К характеристике высших государственных учреждений России ХУШв.(20-60-е гг.)//Государственные учреждения России XVI-XVIIIbb. М, 1991.

151. Шмидт С.О. Внутренняя политика России середины XVIII века.//Вопросы истории 1987 N3.

152. Шишкин И. А.П.Волынский./Ютечественные записки. 1860 Т.З.

153. Шишкин И. События в Петербурге в 1740-41гг.//Отечественные записки. 1859, N5.

154. Шредер Граф А.И.Остерман.//Гений времен 1808 4.2.NN65,83,84,85.

155. Шубинский С.Н. Граф А.И.Остерман. Спб., 1863.

156. Щебальский П.К. Вступление на престол Анны.// Русский Вестник 1859, кнЛ.Т. 19.

157. Эйдельман Н.Я. Грань веков. М., 1988.

158. Юхт А.И. Государственная деятельность В.Н.Татищева 20-н.30-х годов XVIIIb. М., 1985.

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.

480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников

240 руб. | 75 грн. | 3,75 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Автореферат - 240 руб., доставка 1-3 часа, с 10-19 (Московское время), кроме воскресенья

Савельева Екатерина Николаевна. Кабинет министров императрицы Анны Иоанновны: Дис. ... канд. ист. наук: 07.00.02: Москва, 2004 189 c. РГБ ОД, 61:04-7/1039

Введение

Глава І. Кабинет министров Анны Иоанновны и его место в системе государственных учреждений 28

1. Высшие советы при особе императора в политической системе российского абсолютизма XVIII столетия 28

2. Образование Кабинета министров 37

3. Компетенция Кабинета министров и его место в системе органов самодержавия 44

4. Аппарат Кабинета министров и специфика его делопроизводства 51

Глава ІІ Состав Кабинета министров 65

1. Особенности и принципы назначения министров 65

2. «Консилиумы» и «конференции» при Кабинете министров 80

3. «Душа» и «тело» Кабинета 86

Глава III. Специфика деятельности Кабинета министров как высшего органа власти в аннинское царствование 122

1. Регламентные и организационные вопросы в деятельности Кабинета, «один день из жизни Кабинета министров императрицы Анны Иоанновны» 122

2. Кабинет министров и "дворянский вопрос 157

Заключение 174

Список источников 181

Список литературы 183

Введение к работе

1. Методологическое введение

В настоящий момент обращение к теоретико-методологическим сюжетам обусловлено не только необходимостью четко определить базовые подходы автора к научному анализу в условиях отказа от догматизированных методов исследовательской работы, но и самой спецификой этапа, переживаемого ныне историческим знанием. Если в предшествующий период идейно-методологические принципы любой работы были ясны и не предполагали обсуждения, а данный раздел диссертационных исследований имел во многом формальное и чисто символическое значение, то теперь, напротив, формулировка методологических оснований авторского подхода к теме приобретает особую актуальность и остроту.

Вместе с тем следует признать, что расхождения современных историков в общих теоретико-методологических подходах к оценке явлений прошлого, отражают и более глубинные процессы, происходящие в исторической науке. Остро дискуссионными стали не только вопросы о движущих силах истории, причинах и характере изменений в экономике и политическом строе государств, их вписанности в цивилизационный или формационный контекст, но сама возможность верификации исторического знания, пути достижения истины в гуманитарных исследованиях, ее критерии и специфика.

Теоретико-методологическое звучание приобрел в настоящий Момент и вопрос о соотношении исторической науки и идеологии. Существует огромный соблазн, используя соответствующий опыт первых послереволюционных десятилетий, прошедших в непримиримой борьбе с "буржуазными фальсификаторами истории", "огнем и мечом" искоренить советское методологическое наследие в силу его "научной несостоятельности... ограниченности, односторонности" и вообще "малоудовлетворительности" (73; 15).

В то же время эволюция исторического знания показала, что всякий раз, когда ученые придерживаются той или иной жесткой схемы истолкования исторической реальности, многие важные стороны исторического процесса оказываются вне сферы исследовательского интереса. Куда более продуктивным в этой связи выглядит сочетание различных методов и методик изучения прошлого, поиск междисциплинарных связей, диктуемых предметной областью и позволяющих дать более комплексный и всесторонний анализ объекта исследования. В указанном ракурсе основным критерием ценности любых концепций или фактографических построений должно оставаться не их соотношение с другими (в том числе канонически признанными или научно устоявшимися), а - с предметом исследования. Современное историческое исследование представляет собой совокупность процедур или способов адаптации общих и частных научных методов к изучению каждый раз специфических и по-своему уникальных исторических явлений и процессов, предполагающую определенное комбинационное

сочетание и пропорцию «традиционных» - качественных и «новых» -эмпирических, количественных способов познания.

иных проблем и более общих задач в области государственного управления именно в то, а не в другое время, на том или ином этапе развития общества.

Принцип системности ориентирует исследователя на рассмотрение

w каждого исторического факта как системы взаимосвязанных элементов.

Системный подход позволяет определить, формализовать и описать все многообразие связей между явлениями и процессами исторической действительности, четко выделить их составляющие. Он дает возможность сравнения и сопоставления различных конкретно-исторических явлений и тенденций, применения математических методов системного анализа. Широкие перспективы для познания и объяснения исторических явлений

^ открывает использование методов и представлений синергетики - науки о

самоорганизации в сложных системах, классическим примером которой, безусловно, является политическая система общества в целом и, в частности, высший управленческий аппарат.

t& Применение исторической компаративистики обусловлено стремлением

получить на выходе более полное представление о сходстве и различиях Кабинета и других высших советов при особе императора, о типичном и особенном, о тенденциях и перспективах его развития.

^ Особо следует обозначить ценность количественных методов сбора и

анализа информации, применения статистики. С их помощью, в частности, реализована задача обобщения данных делопроизводственной документации Кабинета, подобран и систематизирован материал, отражающий специфику

его регламента, периодичность и состав заседаний. Использование математического аппарата дает возможность обработки больших объемов данных, их последующего обобщения и сравнения, выявления и сопоставления тенденций, а также их наглядного отображения в виде таблиц, графиков, диаграмм.

2. Постановка проблемы.

Системный и объективный подход к анализу истории России 20-60-х годов XVIII столетия, по сути дела, ставит перед исследователем достаточно объемную задачу концептуального свойства. Ее суть в том, чтобы аргументировано и сознательно принять или, напротив, опровергнуть сложившийся уже по горячим следам эпохи подход к ее интерпретации как хаотического "безвременья" между эпохой грандиозных преобразований ПетраІ и "золотым веком" "дворянской империи" Екатерины Великой. Соглашаясь с данным утверждением, исследователь априори лишает себя возможности поставить вопрос о преемственности внутри- и внешнеполитической линии в постпетровскую эпоху, сосредоточиваясь на поиске исключительно субъективных корней как в отдельных мероприятиях, так и в целых направлениях проводимой политики. При этом, естественно, остаются за рамками рассмотрения и механизмы саморазвития абсолютистской модели, и внутрисистемные ограничители в виде иерархической структуры властного аппарата империи и конкретных управленческих институтов.

Конечно же, вряд ли резонно полностью игнорировать растиражированную еще дореволюционной историографией оценку периода дворцовых переворотов как времени "разгула личных страстей и личных стремлений, несвязанных никем и ничем..."(159;275).

Предпринятые Петром радикальные структурные реформы на самом деле привели к резкому усилению трений на всех уровнях социальной системы, сформировав парадигму крайней напряженности в политической

^ истории последующих десятилетий. Вполне закономерно, что именно в этих

условиях начинают складываться первые политические "партии" или "группировки", в руках которых фактически и оказалась судьба монархии в период 1725-1762гг. Их противоборство на всем протяжении этого периода было одним из главенствующих факторов ротации верхушки.

С другой стороны, во второй трети XVIII века происходили не просто смена лиц на российском престоле, знаменующая собой победу определенных группировок элиты, не просто изменения в составе и структурных звеньях государственного аппарата, речь шла о путях и методах преодоления конфронтационного заряда петровских преобразований.

Таким образом, как представляется, дворцовые перевороты - это далеко не только проявление "галантного века" с его придворными интригами, не только годы реализации личных стремлений и амбиций в борьбе за власть, не случайные эпизоды в российской истории, а проявление глубоких процессов в общественном и политическом развитии страны, тесно связанных с реформами

фї рубежа XVII-XVIIIbb. В этом смысле обращение к истории России данного

периода представляется исключительно актуальным: ведь и тогда Россия впервые столкнулась с проблемой адаптации во многом противоречивого наследия радикальных реформ.

Наконец, следует признать, что взвешенный анализ эпохи дает не только обильную почву для исторических реминисценций, сюжетов драматической литературы и киносценариев, но и позволяет ставить и решать проблемы, имеющие "сквозное значение" для историографии: типология и специфика

^ российского абсолютизма XVIII столетия, роль высших государственных

учреждений во властном аппарате империи, особенности управленческого механизма в эпоху складывания классической самодержавной модели, внутри-и внеинституциональные ограничители воли монарха, вопросы

прогнозирования и целеполагания при выработке и подготовке мероприятий внутренней и внешней политики.

Особое место царствования Анны Иоанновны обусловлено в данном контексте уже хотя бы тем обстоятельством, что извлеченная из Митавы на волне острейшего внутриполитического кризиса 1730-31 годов, герцогиня Курляндская фактически единодушно рассматривалась как фигура, не сопоставимая с объемом полномочий и самим назначением монарха в системе абсолютизма. Тем не менее, органический конфликт между неспособностью венценосной особы к делам правления и задачами, стоящими перед страной на рубеже 30-40-х годов XVIII столетия, не привел к трансформации политической системы абсолютизма. Более того, не прерываясь на абсолютно необходимый в данном случае период ознакомления новоиспеченной государыни с делами империи, продолжала готовиться и осуществляться целая серия осмысленных мероприятий, как во внутренней, так и во внешней политике. Наконец, опровергая уверенность "верховников" в слабоволии и некомпетентности Анны как залоге всевластия камарильи, преодолев «Кондиции», самодержавие устояло. В этой связи возникает справедливое предположение о том, что стабильность и преемственность политической системы обеспечивалась отнюдь не только субъективными качествами монарха, не только опорой в проводимой политике на интересы и чаяния «первенствующего сословия» (в свою очередь видевшего именно в абсолютной власти монарха гарантию их защиты и неукоснительного соблюдаения), но и в самой иерархии госучреждений империи, далеко не случайно увенчанной Правительствующим Сенатом и Кабинетом министров, выполнявшими по сути функции коллективного "квазимонарха". Именно вокруг них сплотилась обширная группировка элиты - опытных сановников петровской плеяды, готовых принять управление империей на себя. Тем самым история Кабинета министров, с нашей точки зрения, иллюстрирует достаточно специфическую ситуацию для российского абсолютизма, когда система, классическим признаком которой традиционно признается "всецелая

и нераздельная" принадлежность верховной власти царю, выживает по сути вопреки данному тезису.

Крайне интенсивная и плодотворная деятельность Кабинета фактически

^, компенсировала издержки субъективного фактора. Именно кабинет-министры

(и лично А.И.Остерман) готовили к реализации программные инициативы царствовования, осуществляли контроль за административным аппаратом империи, уравновешивали перегибы фаворитизма, поддерживая неустойчивый внутриполитический баланс и развивая экспансионистскую линию во внешней политике. Проще говоря, не только после 1735 года, но с самого момента создания Кабинет министров координировал работу всех звеньев государственного организма, сосредотачивал в своих руках все нити государственного управления.

Именно поэтому комплексный анализ состава, делопроизводственного механизма и деятельности Кабинета министров позволяет не только заполнить сформировавшийся под воздействием теоретико-методологических перегибов советского периода историографический вакуум вокруг одного из наиболее своеобразных высших дореволюционных госучреждений империи, но и раскрыть на его примере важнейшие особенности механизма принятия

ф властных решений, конкретные коллизии политической борьбы вокруг тех или

иных мероприятий. Наконец, судьба Кабинета министров отражает эволюцию системы органов власти российского самодержавия, принципы ее организации и функционирования.

Таким образом, целью настоящего исследования является изучение истории Кабинета министров императрицы Анны Иоанновны, выяснение его роли и места в системе российского абсолютизма 1730-1740годов XVIII столетия.

^ В связи с этим задачами данной работы являются:

1. определить причины и факторы возникновения Кабинета министров, выделить общее и особенное в его сопоставлении с аналогичными институтами как российского, так и европейского абсолютизма;

2. проследить генезис идеи создания данного органа, особенности
правового оформления процедуры его появления;

3. выяснить принципы формирования Кабинета, организации его
Ф аппарата, критерии отбора членов;

4. на основе ретроспективного обзора биографий кабинет-министров
качественно оценить вклад каждого в разработку внутриполитического курса,
«степень соответствия» занимаемой должности;

охарактеризовать с юридической точки зрения его компетенцию;

рассмотреть эволюцию функций данного учреждения, характерные черты его взаимоотношений с императрицей и другими властными институтами, специфику делопроизводства;

7. реконструировать механизм работы Кабинета, «профили
специализации» кабинет-министров, провести анализ его загруженности,
динамики деловой активности членов;

8. проанализировать деятельность Кабинета министров по дворянскому
вопросу с целью откорректировать представление о реальном месте данного
учреждения в аппарате управления империей.

Решение поставленных задач позволит дополнить представления об

ф особенностях законодательного и административного механизма, проблемах

выработки внутриполитического курса отечественного самодержавия второй

трети XVIII века, реальной расстановке сил в высших сферах в

рассматриваемый период.

Ф-

3. Обзор источников.

Период "дворцовых переворотов" с источниковедческой точки зрения представляет собой благодатную почву для специалиста: историю второй трети XVIII освещает множество как опубликованных, так и архивных документов. Не является в этом смысле исключением и царствование Анны Иоанновны.

При работе над темой был использован обширный комплекс исторических документов. Среди них основное место занимают опубликованные материалы. Исходя из принятой в источниковедении классификации их можно условно разделить на несколько групп: законодательные акты, документы официального делопроизводства, проекты и записки, а также дневниковые записи и воспоминания современников.

Законодательные материалы, положенные в основу исследования, были опубликованы в Полном собрании законов Российской империи первого издания (21). Их анализ позволяет определить (правда, исключительно с формально-юридической точки зрения) компетенцию и функции Кабинета министров, показывает с позиций нормативного подхода его роль и место в системе органов власти. Кроме того, законодательные акты дают возможность реконструировать структуру аппарата данного учреждения, определить направление, параметры и объем документооборота, состав рассматриваемого органа. Наконец, именно в законотворчестве рассматриваемой эпохи (в окончательной форме) нашли свое отражение результаты деятельности Кабинета министров.

Однако, законодательство является весьма специфическим источником. Его "публичность" и официальность делает практически невозможным выяснение реальной обстановки в стране, расстановки сил в высших сферах, деталей выработки тех или иных решений. Кроме того, при работе с ПСЗ обнаружились существенные лакуны: в частности в нем отсутствует один из двух указов, возвестивших о создании Кабинета министров. Восполнить пробел позволила предпринятая еще в конце XIX века под редакцией

крупнейшего дореволюционного специалиста по истории России XVIII века А.Н.Филиппова публикация источников "Бумаги Кабинета министров".(См. 4). Приведенное издание содержит в том числе и оставшийся за пределами ПСЗ нормативно-правовой материал.

Весьма существенно в плане информативности от сухих юридических норм отличается делопроизводственная документация. Именно она составляет основной массив вышедших в Сборниках РИО "Бумаг". Упомянутая публикация охватывает весь период существования данного учреждения, но характер документации за 1731-1733 годы существенно отличается от материалов последующего времени. Если ранний период истории Кабинета представлен журналами, высочайшими резолюциями, доношениями, письмами, челобитиями и прочими бумагами, раскрывающими особенности взаимоотношениями этого органа с императрицей, различными учреждениями и лицами, то последующие годы(1734-1741) освещены исключительно журналами Кабинета министров - ежедневными записями о его заседаниях.

Характерно, что даже объем информации, содержащейся в журналах первого и второго этапов, сильно разнится. В 1731-1733 годах каждый журнал обязательно включал в себя следующие сведения: дату заседания, состав присутствующих, перечень обсуждаемых вопросов и изложение сути важнейших, принятые решения. Кроме того, в журналах указывалось, кто из кабинет-министров докладывал императрице о ходе работ. Данная информация позволяет установить частоту заседаний, конкретизировать роль каждого отдельного члена в работе органа (начиная от факта присутствия и заканчивая частотой делового общения с императрицей). Наконец, можно точно определить круг вопросов, находившихся в ведении Кабинета министров, уточнить характер его специализации.

Журналы же 1734-1741 годов включают в себя все перечисленные компоненты за исключением состава присутствующих и указания о докладчике. При поверхностном рассмотрении это фактически деперсонифицирует картину работы учреждения, формализует информацию о

его функционировании. На самом же деле часть отсутствующих данных можно восстановить по косвенным признакам. Более существенным недостатком журналов является отсутствие в них записей процедуры обсуждения вопроса. Разногласия и дискуссии между членами Кабинета в связи с этим восстановить практически невозможно.

Помимо законодательной и делопроизводственной документации в работе над темой использованы многочисленные проекты и записки. Часть из них принадлежит перу самих кабинет-министров - А.П.Волынскому, А.И.Остерману, П.И.Ягужинскому (5,6,19,20,38). Они посвящены анализу актуальных внутриполитических задач и поиску вариантов их решения. Эта группа источников дает возможность конкретизировать позиции членов Кабинета по целому ряду важнейших вопросов, оценить уровень осознания ими насущных проблем государственного управления.

Другие документы рассматриваемой группы появились в связи с известными событиями зимы 1730 года.(См. 22-27, 31) и представляют собой (упрощенно) ходатайства о расширении прав и привилегий благородного сословия. Их источниковедческая характеристика, данная в работах Г.А.Протасова (См. 122), очевидно, является исчерпывающей, что позволяет нам сосредоточиться на оценке общего уровня информативности.

При сравнительном анализе основных идей "шляхетских проектов"
можно выделить наиболее популярные в дворянской среде

преобразовательные идеи, а также определить степень влияния общественных настроений на деятельность правительства в лице Кабинета министров.

Особую группу источников составляют документы личного происхождения: дневники, мемуары, донесения и письма современников. С одной стороны, их использование представляет богатый иллюстративный материал, позволяет увидеть эпоху глазами очевидцев, вскрывает неизвестные детали и подробности исторических событий, дает яркие, образные характеристики придворным. Содержащаяся в них информация освещает скрытые механизмы политического процесса. С другой стороны,

объективность сообщаемых сведений зачастую более чем сомнительна. Привлечение данных из такого рода документов требует тщательной перепроверки.

По характеру происхождения указанные документы могут быть разделены на две основные категории. Часть из них принадлежит иностранным авторам, проживавшим в России весьма ограниченный период времени (чаще всего - "по долгу службы"). Это, прежде всего, сочинения послов и членов их семей (испанского посланника де-Лириа (8,9), саксонско-польского посла И.Л.Лефорта (11), французских "резидентов" Маньяна(ІЗ) и де-ля-Шетарди (15), прусского посланника Мардефельда (14), английского полномочного представителя К.Рондо(28,29) и его супруги(ЗО)). Обращаясь к этим документам, следует иметь в виду не только субъективизм в оценках (к примеру, известно, что И.Л.Лефорт (племянник Франца Лефорта, находившийся с 1715 по 1720 гг на русской службе, а с 1721 по 1734 гг.-представитель польского короля АвгустаІІ при русском дворе) считался "своим человеком" у Долгоруких и Голицыных, а К.Рондо не скрывал своей антипатии к А.И.Остерману), но и влияние на авторскую позицию перипетий межгосударственных отношений, дипломатических интриг (польский вопрос, турецкая проблема, баланс сил в Европе).

Вызывает сомнение также информированность некоторых авторов. Так, в вопросе о создании Кабинета практически все они вынуждены были довольствоваться слухами, циркулировавшими по Петербургу, не будучи допущены к более компетентным источникам. Да и в целом, проникновение в тонкости внутриполитической ситуации не было их основной обязанностью. К примеру, общепризнано, что краткость небезызвестных депеш Аксема фон Мардефельда резко снижает их ценность как исторического источника. К тому же автор не отличался глубиной понимания происходивших в России событий.

Дошедший до нас "Дневник дюка Лирийского" (9), представляет собой значительно переработанные и сокращенные депеши испанского посла в России (1727-ноября 1730 годов), предназначенные «для собственного

удовольствия и для поучения его детей». Они передают сущность событий, свидетелем которых был дипломат, однако в их трактовке дюк Лирийский и Бервигский весьма пристрастен. В силу специфики характера, давал основным фигурантам русской политической сцены весьма желчные и жесткие характеристики, соблюдая при этом интересы испанской короны. Также пристрастен и французский резидент Маньян в своих «Донесениях» (лишенных какой бы то ни было литературной обработки) (13)

Весьма противоречивы и характеристики Клавдия Рондо. Несмотря на достаточно информативный материал его «Записок» и «Донесений», к примеру, предвзятость в освещении столкновения Остермана и Ягужинского налицо.

Другая группа документов принадлежит либо отечественным государственным деятелям (Я.П.Шаховскому(36) , М.М.Щербатову(37)), либо постоянно живущим в России иностранцам (Берхгольцу(2), Манштейну(12), Б.Х.Миниху(Іб) и Э.Миниху(17)). Естественно, что их оценки сильно зависели от принадлежности авторов к придворным группировкам, степени близости ко двору и даже особенностей собственной политической карьеры в описываемое время. Помимо этого, специфика источников данной группы состоит в том, что они принадлежат лицам двух поколений, то есть могут быть ранжированы по уровню информированности и объективности.

Одним из наиболее достоверных источников считаются "Записки о России(1727-1744)" Христиана Германа Манштейна (См. 12). Написанные, правда, в Пруссии, но зато "по свежим следам", они демонстрируют точное знакомство с подробностями событий и мастерское литературное изложение. Очевидной тенденциозностью отличается "Записка о повреждении нравов в России" М.М.Шербатова (См. 37). Основанная преимущественно на собственных воспоминаниях автора и «фамильных преданиях», она содержит многочисленные фактические неточности. Записки же Б.Х.Миниха (16) и вовсе являются плодом коллективных усилий мемуариста и Г.Ф.Миллера.

Записки П.В.Долгорукого представляют собой собрание сведений из различных источников, семейных преданий рода Долгоруких и других знатных фамилий рассматриваемой эпохи. Кроме того, использовались генеология рода, фамильные бумаги, архивные материалы, что делает возможным рассматривать их уже фактически как факт историко-научной традиции вопроса.

Кроме опубликованных документов, при написании работы использовались материалы РГАДА. В первую очередь документы фонда №177(Бумаги Кабинета министров). Фонд содержит 1375 единиц хранения, в числе которых- указ об учреждении Кабинета, доклады кабинет-министров императрице, «мнения» и проекты кабинет-министров, переписка министров по вопросам внутренней и внешней политики России, а также именные указы рассматриваемого периода, журналы заседаний Кабинета за 1731-1740гг., реестры входящих документов. В работе автором были также использованы материалы фондов № 16 (Внутреннее управление: доклады и донесения Анне Иоанновне и в Кабинет, переписка Кабинета, фрагменты личных архивов Бирона, Черкасского, Остермана, Миниха), №11 (Переписка разных лиц, в том числе и членов Кабинета министров), №;4(Переписка лиц императорской фамилии с другими высочайшими особами),№5(Переписка высочайших особ с частными лицами), а также фонда №6 (Уголовные дела по государственным преступлениям - особый интерес для автора представляют «дело Волынского» и материалы следственной комиссии о вице-канцлере графе А.И.Остермане.) (См. 32-35 соотв.).

Таким образом, задействованный в работе обширный круг исторических источников позволяет достаточно глубоко раскрыть новые для отечественной историографии проблемы истории высших государственных учреждений аннинского царствования, проследить этапы разработки важнейших внутриполитических мероприятий.

4. Историографический обзор.

Глубина и разнообразие нерешенных вопросов периода "дворцовых переворотов" на протяжении уже не одного столетия будоражат умы отечественных историков и публицистов. Сложность и многообразие точек зрения заставляют обратиться к их краткому рассмотрению, прежде чем перейти к собственно историографии Кабинета министров Анны Иоанновны.

Вторая четверть XVIII века осталась в историографической традиции своеобразным "безвременьем", в оценке которого и до сих пор продолжают сказываться штампы, сложившиеся еще в XVIII-XIX столетиях. Уже тогда установилась традиция пренебрежительного отношения к "царству женщин": "это время разгула личных страстей и личных стремлений, несвязанных никем и ничем, время брожения молодых неустановившихся сил, выражающееся то страшными, то забавными событиями, время самых эффектных романов, драм и трагедий"(134;446). Приведенная точка зрения, очевидно, сформировалась по двум основным причинам. Во-первых, еще с 20-х годов XVIII в. берет начало тенденция искажения исторической правды в угоду политической конъюнктуре. Так, при ПетреІІ в 1727г. Верховный тайный совет повелел изъять у населения и из государственных учреждений все манифесты о "деле царевича Алексея". В 1741г. Елизавета распорядилась переписать, уничтожить или скрыть всю официальную документацию предшествовавшего царствования, а также изображения, монеты, посвящения в книгах, связанные со свергнутым ею Иваном Антоновичем. С екатерининских времен использовались и иные методы "исправления прошлого". Императрица и ее сотрудники старались доказать, что именно она - истинная наследница ПетраІ, продолжательница его дела. Государыня сама следила за "правильным" освещением истории, лично контролировала процесс подготовки учебника для средних школ. Как правило, в большинстве учебных пособий по русской истории конца XVIII- начала ХГХвв. вообще отсутствовали какие-либо сведения о событиях 1730, 1740-41 и 1742гг.(Подробнее см. 135)

Во-вторых, основной комплекс исторических источников по истории XVIII в. начал вводиться в оборот лишь с середины XIX в. Поэтому объективность исследователей более раннего периода является более чем сомнительной: в основу их работ легли, как правило, субъективные мнения и оценки, зачастую не подтвержденные реальными фактами.

Представляется необходимым охарактеризовать основные вехи на пути складывания традиционной историографической концепции "эпохи дворцовых переворотов". В 30-50 гг. XIX века в исторической литературе широкое распространение получает мнение о том, что в 1725-41гг. в России происходила борьба русской и иностранной придворных партий за фаворитизм и влияние на императорскую власть (См. напр. работы И.Шишкина (161-162), М.И.Семевского (129-130)). К 40-м же и 50-м годам относятся первые попытки связать политическую историю России второй четверти XVIIII века с эволюцией преобразовательных начал петровского царствования (См. работы Н.А.Полевого, С.В.Ешевского, П.К.Щебальского (165)). Не обошли своим вниманием эпоху дворцовых переворотов и видные деятели революционно-демократического движения России XIX столетия. Так В.Г.Белинский назвал период "дворцовых переворотов" "темной годиной" русской истории, во время которой Россия влачилась "в колее, проложенной Петром, не двигаясь вперед", а А.И.Герцен и вовсе считал, что вся история самодержавной России и Романовых в середине XVIIIb.-"уголовное дело". Конечно, подобные оценки далеки от подлинно научного анализа, но тезис о "бездарных преемниках Петра", "оказавшихся не в состоянии продолжить его традиции" тиражировался позднее и на страницах серьезных советских исторических исследований (См. 108;410).

В условиях широкого распространения конституционных идей в России в конце Х1Х-начале XX веков многие историки обратили свой взгляд к дворцовому перевороту 1730г. Часть из них (Д.А.Корсаков (92-93) и П.Н.Милюков (101-102)) оценивали "затейку" верховников как стремление к конституционному режиму при сохранении монархии. Другие же весьма

скептически отзывались о попытке зачислить Д.И.Голицына "со товарищи" в ряды конституционалистов. С.А.Алексеев даже опубликовал специальную работу, где с негодованием отверг "легенду об олигархических тенденциях Верховного тайного совета" (39). Трудно переоценить и влияние идей В.О.Ключевского на генезис традиционно-негативной оценки периода 1725-1762гг. уже потому, что именно он является автором термина "эпоха дворцовых переворотов" (90). Столь емкое определение было "принято на вооружение" и В.И.Лениным. Его формула, согласно которой "перевороты были до смешного легки, пока речь шла о том, чтобы от одной кучки дворян... отнять власть и отдать другой" (Цит.по 108;411) надолго утвердилась в советской историографии.

Однако еще С.М.Соловьев писал: "время от кончины Петра Великого до вступления на престол ЕкатериныП обыкновенно рассматривается как время печальное, непривлекательное, время малоспособных правителей, дворцовых переворотов, недостойных любимцев, но мы не можем разделить этих взглядов. Названное время имеет высочайший интерес для историка именно потому, что здесь русские люди были предоставлены сами себе ввиду громадного материала, данного преобразованиями. Как они распорядятся этим материалом - вот вопрос, с которым историк обратится к своим источникам. Они должны ему сказать, было ли названное время временем застоя или движения. "(134;25 5)

В советской историографии лишь немногие авторы предметно обращались к данной проблеме, пытаясь увидеть в ней нечто большее, нежели передачу власти от одной "кучки" феодалов другой - реакцию дворянства на усиление абсолютной монархии. Так, С.М.Троицкий приходил к выводу, что "если поводы и внешние обстоятельства некоторых переворотов были действительно случайны (смерть по болезни и т.д.), то истинные причины "дворцовых переворотов" таились в обострении внутриклассовых противоречий среди господствующего класса феодалов, что было связано с

консолидацией его в единое привилегированное сословие и обострением антифеодальной борьбы трудящихся масс"(141;67).

Первые современные опыты монографического изучения проблемы нашли отражение в трудах Н.Я.Эйдельмана(166) и Е.В.Анисимова(44,47), которые пытались вскрыть механизм действия абсолютной монархии в кризисных ситуациях, разобраться в особенностях политического строя и политической культуры послепетровской России. С.О.Шмидт считал, что "историю России середины XVIII века.... отнюдь нельзя сводить преимущественно к истории дворцовых переворотов..."(160;113). Интересную характеристику этого периода дал М.А.Бойцев:"Эпоха переворотов - прямое следствие реформ Петра, своеобразная расплата за них"(56;8).

В последнее время специалисты подходят к феномену дворцовых переворотов с точки зрения механизмов преодоления кризисов при неограниченной монархии, "способов разрешения противоречий между основными составляющими системы абсолютизма - самодержавной властью, правящей верхушкой и господствующим сословием"(63;32).

Итак, эпоха дворцовых переворотов представляется одной из наиболее разработанных в отечественной историографии, да и царствование Анны Иоанновны отнюдь не является для историков "terra incognita".

В историографической традиции, касающейся периода 1731-1741 годов долгое время доминировал стереотип "бироновщины". Даже в уже сравнительно прогрессивном "Советском энциклопедическом словаре" 1991 года (133) бироновщина характеризуется как реакционный режим- "засилье иностранцев, разграбление богатств страны, всеобщая подозрительность, шпионаж, доносы, жестокое преследование недовольных". Стремление представить правление Анны как время попрания национальных интересов, подавления русской нации прослеживается уже в первых шагах Елизаветы Петровны. Только необходимостью освободить русских от "сидящих в гнезде орла российского нощных сов и нетопырей, мыслящих злое государству" с целью "сынов российских из неволи высвободить и до первого привесть

В XIX веке особую роль в популяризации представлений о бироновщине как о засилье иностранцев сыграла художественная литература (К.П.Масальский, И.И.Лажечников, и др.). Указанные авторы настойчиво убеждали читателя в крайнем субъективизме формирования внутренней политики в 1730-е годы и сведении последней к цепи слабо связанных между собой мероприятий, диктовавшихся часто прихотями и произволом фаворитов, стоящих у власти. Благодаря этому, внутренняя политика царствования Анны Иоанновны как целостная исследовательская проблема не ставилась и не изучалась, что отчасти объясняет отсутствие научно разработанной ее картины вплоть до начала 90-х годов прошлого века.

В конце же XVIII- первой половине XIX веков истории аннинского царствования и вовсе посвящались лишь отдельные статьи и публикации мемуарного характера на страницах "толстых" журналов.

Лишь в 60- е годы, на волне роста национального самосознания, востребовавшей анализ острых общественно-политических сюжетов в истории России, начинает постепенно складываься основной круг исследуемой проблематики: "идея дворянского представительства в верховной власти", феномен бироновщины, биографии ключевых государственных деятелей. Тогда же в глубоко фундированных работах С.М.Соловьева и Д.А.Корсакова предлагаются первые серьезные научные версии событий 1730 года(См. 84-85, 134-135). Наконец, начинается изучение и отдельных аспектов внутренней политики Анны Иоанновны, в основном в рамках работ, посвященных деятельности видных представителей русской культуры, истории государственных учреждений, сословий.

В 1880-1900-е годы в работах В.Н.Бондаренко, А.А.Кизеветтера, Б.В.Титлинова, Н.Д.Чичулина, благодаря активному привлечению документальных многотомников РИО (о составе и характере публикации см. в обзоре источников) разрабатываются вопросы, связанные с подготовкой и

реализацией отдельных, наиболее значимых мероприятий аннинского царствования. Появляются и первые обобщающие исследования (Напр. 99).

Однако, в целом, царствование Анны Иоанновны в дореволюционной литературе изучено достаточно фрагментарно, а господство стереотипа "бироновщины" привело к искажению сущности механизма выработки внутриполитического курса, приписыванию инициативы проведения тех или иных акций отдельным личностям: Бирону, Остерману, Миниху.

Не сложилась цельная картина внутренней политики 1730-х годов, логики ее формирования и развития и в советской исторической литературе. Известно, что приоритетным направлением исследования в послеоктябрьский период был анализ социально-экономических процессов исторической действительности. Несоразмерно большое внимание уделялось сюжетам классовой борьбы. В то же время политическая система Российской империи, изучение особенностей функционирования административного аппарата занимали явно второстепенное положение. В итоге внутриполитический курс и внешняя политика Анны Иоанновны как предмет самостоятельного изучения в советской историографии практически не рассматривались, фигурируя лишь как фрагмент в обобщающих исследованиях, либо как часть учебного курса истории.

В постсоветский период историография аннинского царствования значительно расширилась. Этому способствовали как фоновый интерес к эпохе, так и вполне предметное внимание ведущих отечественных специалистов по истории XVIII столетия (Н.И.Павленко, Е.В.Анисимов) к личности герцогини Курдяндской, которая одному видится «женщиной практичной, зорко следившей за придворной жизнью, умевшей ориентироваться в расстановке сил при дворе и безошибочно определить, кто может быть ей полезен в данный момент», но «для которой ноша государыни была не по плечу.. .и она несла ее с большим трудом» (110;21,93). Другому же представляется, что «она ощущала себя скорее рачительной и строгой хозяйкой большого поместья, усадьбы, где для нее всегда находилось дело.

Роль верховной свекрови-тещи, всероссийской крестной матери, общей кумы, несомненно, нравилась императрице» (45;93).

Возникший в этой связи определенный крен в сторону анализа субъективного фактора на материале царствования в значительной мере восполнен выходом фундаментального исследования Н.П.Петрухинцева, посвященного комплексному рассмотрению внутриполитического курса самодержавия в рассматриваемый период. Исследуя все аспекты внутренней политики периода правления Анны Иоанновны, автор приходит к выводу о том, что «основным результатом аннинского царствования стала, прежде всего, стабилизация и упрочение основ политико-административной и социальной системы, созданной ПетромІ.», невзирая на издержки борьбы группировок и отдельных фигур вокруг трона. (118;913).

В преломлении к теме настоящего исследования анализ отечественной историографии аннинского царствования убедительно демонстрирует недостаточно системное внимание исследователей к истории государственных учреждений и, в частности, к самому Кабинету министров.

Между тем еще XIX столетии в историографии утвердилась точка зрения, согласно которой именно система государственных учреждений была залогом устойчивости внутриполитического курса, адекватности восприятия властью объективных потребностей развития страны (См. напр. 39-42, 71-72 и др.). Особенно важной исследовательской проблемой считалась история высших советов и кабинетов при особе императора, существовавших на всем протяжении XVIII века.

Указанные историки-правоведы в силу специфики методологии рассматривали историю государственных учреждений как самодовлеющую область знания. Именно в их трудах берут свое начало традиции формально-юридического подхода к анализу политических институтов. В общем комплексе исторических исследований, посвященных этим вопросам не последнее место принадлежит и историографии Кабинета министров Анны Иоанновны. Однако реальное место этого высшего государственного органа во

властной системе, его фактическая компетенция, а не формально-правовой статус, закономерности возникновения и конкретная деятельность фактически ими не исследовались.

И все же дореволюционная историография не исчерпывается трудами правоведов. Вопросы истории Кабинета, оставшиеся вне их поля зрения успешно разрабатывались в работах В.Н.Бондаренко(57), В.Строева(ІЗб), Б.В.Титлинова(137),А.Н.Филиппова(148-153).

В советский же период история государственных учреждений дореволюционной России на долгие годы оказалась в загоне и лишь в исследованиях Н.П.Ерошкина (См.79) и его школы постепенно начался процесс ее реабилитации. Однако история Кабинета министров в царствование Анны Иоанновны как самостоятельная научная тема так и осталась неразработанной. В обильном творческом наследии советских историков для него не нашлось места. Как правило, о его существовании лишь упоминается в общих работах.

Приведенный общий обзор литературы не освобождает от необходимости выделить некоторые дискуссионные проблемы. Наиболее противоречивыми в оценках отечественных историков были: факторы образования Кабинета, его прототип в ряду высших советов XVIII века, роль в системе органов абсолютной монархии.

Определяя причины появления Ее императорского Величества Кабинета, исследователи, как правило, придерживались одной из двух основных точек зрения. Одни считали, что своим образованием Кабинет обязан действию субъективных факторов(39-40,46,102-104. Так, А.Н.Филиппов полагал, что "само создание Кабинета объясняется личностью государыни и необычайными условиями ее вступления на престол"(152;221). В то же время А.Д.Градовский, В.Строев и Б.В.Титлинов указывали, что Кабинет - "новая комбинация Остермана"(64;271, 136;290, 137;4). А Н.П.Ерошкин высказал идею о взаимосвязи возникновения данного органа с победой "определенной группировки в известной борьбе за власть"(79;99). Другие - обращали

внимание на объективные предпосылки его создания, взаимосвязь с тенденцией централизации власти, укрепления административного механизма. Так, Д.Н.Шанский, признавая, что "Остерман и другие политики его времени

(* преследовали свои цели", подчеркивал влияние "объективных

обстоятельств"(159;124)

Отсутствует единство в трудах отечественных исследователей и по вопросу о прототипе Кабинета. А.Н.Шанский, Н.Б.Голикова, Л.Т.Кислягина, Н.П.Ерошкин, В.Н.Бондаренко считают его лишь "новым изданием" Верховного тайного совета (СмЛ8.С.2-3,28.С.79-80,39.С.100,112 С. 123). В.Строев проводит аналогию между аннинским и петровским кабинетами, полагая, что "Остерман воспользовался для своих планов восстановлением петровского учреждения(146;288) Примирить обе позиции попытался А.Н.Филиппов, усмотрев в Кабинете черты и личной канцелярии при особе императрицы, и государственного учреждения.(148;№4;26). Принципиально иной источник возникновения данного органа называет А.Д.Градовский: "образцом для него явился прусский кабинет"(71;272).

Не удалось прийти к единому мнению и в вопросе о роли Кабинета министров в механизме самодержавия. Наиболее спорным представляется

(^ мнение А.Д.Градовского: "созданный с целью удовлетворения самолюбия

нескольких лиц, он присваивал себе участие во внутреннем управлении государством постольку, поскольку это нужно было для этих личных видов". Наибольшие лавры сулило внешнеполитическое поприще, поэтому "кабинет не любил заглядывать внутрь страны, он держался и жил ее поверхностью". Вмешательство же во внутренние дела было фрагментарным и бессистемным. (См. 71; 181-182) В самостоятельности при выработке внутриполитического курса отказывал Кабинету и А.Н.Филиппов. Он, по мнению автора, был лишь

Л- "чисто деловым учреждением при императрице"(152;Ш2;С21). С другой

стороны, В.Н.Бондаренко и Б.В.Титлинов отводили Кабинету первое место в выработке внутриполитического курса царствования(См. 57;15, 137;11).

Таким образом, историография истории Кабинета министров Анны Иоанновны свидетельствует о необходимости нового обращения к этой теме. С одной стороны, к этому подталкивает отсутствие посвященных ему специальных исследований в новейшей исторической литературе. С другой, -наличие острых дискуссионных сюжетов при практически идентичном наборе фактического и документального материала.

title1 Высшие советы при особе императора в политической системе российского абсолютизма XVIII столетия title1

Проводя анализ историографической традиции аннинского царствования, мы уже обращали внимание на тот факт, что специалистами по истории России XVIII столетия неоднократно дебатировался вопрос об аналогах Кабинета министров. В исторической ретроспективе его несомненное сходство как с предшествовавшими высшими госучреждениями (Петровским кабинетом, Верховным тайным советом), так и с органами, возникавшими десятилетия спустя (елизаветинские Кабинет и Конференция, Императорский совет Петра III, наконец, Совет при высочайшем дворе Екатерины Великой), казалось бы, должно было привести историков к заключению о закономерности появления института личных советов при особе императора в рамках абсолютистской модели руководства страной. Однако, вопреки данной логике, Кабинет зачатую рассматривался изолированно, вне присущих политической системе самодержавия общих тенденций и закономерностей, как своеобразный «политический плагиат», вынужденное (в силу субъективного фактора) заимствование в новых условиях готовых организационных форм и отработанных управленческих технологий предшествующей эпохи. Рассмотреть данный вопрос на более системных основаниях, с нашей точки зрения, возможно лишь описав как объективные предпосылки для возникновения органов такого рода в условиях сверхцентрализма, характерного для абсолютной монархии, так и некоторые конкретно-исторические (в том числе субъективные) условия, способствовавшие его конституированию.

Конечно, личные советы при особе императора не являются сугубо российским изобретением. Их возникновение как высшего политического института прямого управления (последнее уточнение позволяет подчеркнуть качественное отличие от многочисленных внеинституциональных совещательных структур при венценосной особе, сопутствовавших монархии «из покон веку») естественным образом совпадает по времени с эпохой расцвета абсолютизма в Западной Европе, и российские образцы, таким образом, впитали определенный опыт, накопленный за рубежом.

История государственного строительства в рамках классической абсолютистской модели (английская, французская и датская монархии XVI-XVII столетий) дает обильный материал для сопоставлений и сравнительного анализа.

Одним из наиболее ранних примеров институционального возвышения канцелярии монарха в новое время, по-видимому, является опыт датской короны, которая еще в начале XVI века наделяет ее управленческими функциями (сношения с иностранными государствами, налогообложение, финансы). В результате аристократический Государственный совет временно утратил контроль над ситуацией в управленческой сфере.

В эпоху Генриха VIII (1509-1547) в Англии также была проведена административная реформа, в результате которой окончательно оформился Тайный совет, наделенный обширными внутри- и внешнеполитическими полномочиями и носивший характер постоянно действующего органа исполнительной власти. Более того, как в законодательном процессе, так и в принципиальных вопросах управления страной, он имел право выступать от лица монарха (так, в частности, Совет ведал вопросами финансов и обороны, определял внутреннюю политику и внешнеполитический курс, вносил в парламент законопроекты от имени короны, вмешивался в ход дебатов). В его состав (первоначально достаточно узкий - 9-10 членов) входили высшие должностные лица, а секретарь королевства из фигуры чисто технической (личного слуги короля) постепенно становится одним из наиболее могущественных министров - координатором их работы.

Особенности и принципы назначения министров

В последнее десятилетие активно тиражируется тезис об ограниченности советской историографической традиции в плане анализа субъективного фактора в историческом процессе. Действительно, в силу распространенности вульгарного понимания ряда марксистских постулатов, оценивавших место и роль каждого конкретного человека в истории как малозначительные по сравнению с объективными законами развития общества, тезис о необходимости учитывать значение субъекта крайне болезненно пробивал себе дорогу в отечественной исторической науке. Вместе с тем, единожды утвердившись как научно обоснованный и полноценный, в последнее время он в целом ряде случаев привел к прямой вульгаризации самого понятия исторической закономерности и законов истории, которые все чаще выглядят как производная человеческих стремлений, интриг и страстей. Задача данного раздела исследования, помимо прочего, видится автору в том, чтобы определить реальный вес субъективного фактора в истории Кабинета министров императрицы Анны Иоанновны.

История государственных учреждений в эпоху абсолютизма оказалась в известном смысле на острие методологических дискуссий. В советской историографии и правоведении (указанная проблематика традиционно признавалась междисциплинарной) зачастую имело место сознательное сужение предмета исследования. Уже сам термин «государственное учреждение» определялся как «специально организованная государством группа гражданских и военных должностных лиц (чиновников), выполняющих путем принуждения, с помощью денежных средств и делопроизводства определенные задачи в интересах господствующего класса» (79 ;4). Таким образом, «момент воли» и сознательного, субъективного целеполагания априори отсутствовал. Тот или иной институт представал лишь функцией интересов первенствующего сословия.

Еще специфичнее выглядит общепризнанная в те годы трактовка объекта изучения. В него, по утверждению безусловного авторитета в данном вопросе Н.П.Ерошкина, включались «внутренняя организация государственных учреждений, направления их деятельности, значение и место каждого государственного учреждения в аппарате». При этом «внутренняя организация» определялась через социально-экономические причины зарождения, изменений и упразднения государственного учреждения, объем его полномочий, то есть степень зависимости от вышестоящей инстанции, его компетенцию, структуру, штаты, бюджет, формы и методы деятельности, особенности документирования и делопроизводства. (Подробнее см. там же С.8-9). Вполне очевидно, что имела место сущностная недооценка проблем состава государственного учреждения, стиля и уровня взаимоотношений между его членами, особенностей и принципов их назначения, причин и факторов кадровой ротации, борьбы вокруг конкретных креатур, наконец, степени их соответствия управленческим задачам момента.

Между тем применительно к органам верховного управления значение субъекта весьма велико. Именно здесь «политическая драматургия» зачастую разыгрывается в очень узком кругу и только анализируя состав «действующих лиц и исполнителей» можно понять, кто является реальным постановщиком и режиссером «исторического действа», а кто - рядовыми актерами -исполнителями ролей в чужом сценарии политического процесса. Применительно к России XVIII столетия указанные соображения усиливались еще и тем обстоятельством, что структуризация элиты, ее деление на политические партии и организации оставались в зачаточном состоянии, а лоббирование той или иной внутри- и внешнеполитической программы осуществлялось почти исключительно «на личной основе».

Регламентные и организационные вопросы в деятельности Кабинета, «один день из жизни Кабинета министров императрицы Анны Иоанновны»

Прежде, чем обратится к анализу деятельности Кабинета министров как к закономерным шагам по реализации его функций, то есть к вопросам выработки и претворения в жизнь тех или иных политических решений, автору видится необходимым остановиться на освещении движущих сил и особенностей производственного процесса, то есть на тех «рабочих моментах», которые ранее оставались за рамками даже специальных тематических исследований. Именно анализ регламентных и, казалось бы сугубо формальных, организационных вопросов, позволяет, с нашей точки зрения, дать более всеобъемлющий и системный анализ Кабинета, показать его как «живой организм», впитавший специфику бюрократических процедур эпохи, отразивший подходы к делам правления новопровозглашенной государыни, наконец, периодически становившийся заложником стиля и подходов к работе отдельных сановников.

Формально в рассматриваемый период распорядок работы всех государственных учреждений империи регулировался изданным в ходе петровской административной реформы «Его Императорского Величества Генеральным регламентом или Уставом, по которому государственные коллегии, також и все оных принадлежащих к ним канцелярий и кантор служители, не токмо во внешних и внутренних учреждениях, но и во отправлении своего чина, подданнейше поступать имеют» (7). Документ состоит из 56 глав и охватывает практически исчерпывающий круг вопросов, связанных с государственной службой, начиная с разъяснений «преимущества Коллегий» и «Указанном времени для труда», и заканчивая запретом на употребление в присутственных местах «ругательных и поносных слов».

Что же касается регламентации самой деятельности органов власти и управления, то, на наш взгляд, наиболее актуальными в рамках данного исследования выглядят следующие положения:

-«Коллегиям сидение свое иметь во всякой неделе, кроме воскресных дней и господских праздников, и Государских Ангелов, в понедельник, во вторник, в среду, в пятницу, а в четверг обыкновенно президентам в Сенатскую палату съезжаться, в самые кратчайшие дни в 6-м часу, а в долгие в 8-м часу, и быть по 5 часов.» (7;3)

-«Коллегии имеют среди лета, купно с канцеляриями и канторами отдохновение от трудов, и притом свободу на четыре недели в маетности своих ехать летним увеселениям забавляться, однакож, всем членам вдруг отлучиться не надлежит, но только третьей доли, а именно в Июне, в Июле, в Августе месяцах, такожде надлежит коллегиям Декабря от 25, Января до 7 дня, в великий пост первую и страстную,сырную и свежную недели, от приказных дел, кроме самых нужд, иметь свободу.» (7; 10).

-«Когда Президенты за болезнью или других помешательствах ради в коллегиум не могут быть, то можно им к себе секретаря или нотариуса призвать, и чрез оных мнение свое коллегию объявить, однако ж никогда не надлежит в президентском доме коллегиум или протокол сочинять.» (7; 18).

По логике законодателя данные положения должны были быть императивом не только не только для петровских коллегий и рядовых канцелярий империи, но и для всех возникающих впредь управленческих институтов любого уровня, что дает основание проанализировать с этой точки зрения и работу Кабинета министров императрицы Анны Иоанновны.

Впервые положение о рабочем времени Кабинета министров было оговорено на первом (подтвержденном документально) заседании - 3.11.1731 (4;Т.Ю4). В соответствующем журнале читаем: «заседания в Кабинете иметь каждую неделю 2 дня: в понедельник и четверг». Однако уже с первых дней работы заседания стали проводиться не по заявленному «льготному графику, а фактически без «выходных»: журналы фиксируют присутствие министров «на рабочих местах» и четвертого, и пятого, и шестого, и восьмого, и девятого ноября, и далее практически ежедневно, вплоть до конца рассматриваемого автором периода, то есть до 17 октября 1740 года. Редкие исключения составляли Великие церковные праздники (к примеру, страстная неделя 1733г.-22,23,24 марта), дни Тезоименинства (самой императрицы, а, позднее, и Анны Леопольдовны), а также случаи, когда все кабинет-министры одновременно оказывались больны (например, 14.05.1732, 28.09.1732 и др.).

Кабинет министров

высшее государственное учреждение России в период царствования императрицы Анны Иоанновны (1731-1741) . Образован на основании именного указа от 10 ноября 1731 под названием «Кабинет Ее Императорского Величества». Его создание было вызвано, прежде всего, необходимостью придания процессу управления большей оперативности, а также стремлением облегчить императрице процесс принятия решений по важнейшим вопросам путем совета с кругом доверенных лиц. Поэтому первоначально Кабинет имел функции совещательного органа и состоял из трех человек - Г. И. Головкина, А. И. Остермана и А. М. Черкасского. Позднее в состав Кабинета входили П. И. Ягужинский (с 1735), А. П. Волынский (с 1738), А. П. Бестужев-Рюмин (с 1740) и Б. Х. Миних (с 1740). Изначальная неопределенность сферы компетенции Кабинета наряду с высоким статусом в системе управления привели к тому, что по мере его деятельности власть этого органа постепенно распространялась на разные сферы управления. Ему были подчинены: Медицинская канцелярия, счетная, провиантская и кригс-комиссариатская комиссии, а с 1734 и Главная полицмейстерская канцелярия. Кабинет имел право запрашивать от всех государственных учреждений, включая Сенат , любую информацию по любым вопросам. Наконец, по указу от 9 июня 1735 подписи всех трех кабинет-министров были приравнены к подписи императрицы. С этого времени Кабинет фактически приобрел функции не только органа исполнительной, но и законодательной власти, подчинив себе Сенат , Синод и центральные коллегии. Именно в Кабинете принимались все важнейшие решения по военным, иностранным и финансовым делам. Ликвидирован Кабинет был после вступления на престол императрицы Елизаветы Петровны 12 декабря 1741.

Политическая наука: Словарь-справочник . сост. проф пол наук Санжаревский И.И. . 2010 .

Политология. Словарь. - РГУ . В.Н. Коновалов . 2010 .

Смотреть что такое "Кабинет министров" в других словарях:

КАБИНЕТ МИНИСТРОВ, 1) название правительства в некоторых странах. 2) В России в 1731 41 государственный орган в составе 3 кабинет министров, официальный совет при императрице Анне Ивановне … Современная энциклопедия

1) название правительства в некоторых государствах.2) В России в 1731 41 верховный государственный орган в составе 3 кабинет министров, официальный совет при императрице Анне Ивановне … Большой Энциклопедический словарь

КАБИНЕТ МИНИСТРОВ, В 1731 41 верховный государственный орган в составе трёх кабинет министров, официальный совет при императрице Анне Ивановне. В январе августе 1991 правительство СССР. Источник: Энциклопедия Отечество … Русская история

Официальное название правительства в Израиле, Латвии, Японии, Шри Ланке, Казахстане, Узбекистане, Туркменистане и ряде других стран … Юридический словарь

Официальное название правительства в Израиле, Латвии, Японии, Шри Ланке, Казахстане, Узбекистане, Туркменистане и ряде других стран. Словарь бизнес терминов. Академик.ру. 2001 … Словарь бизнес-терминов

Высший орган исполнительной власти в Японии. В его истории можно выделить два этапа: с 1885 го по 1945 г. и с 1945 г. по настоящее время. В 1868 г. в результате Реставрации Мэйдзи, ликвидировавшей правительство сёгуната Токугава, был учрежден… … Вся Япония

Исполнительная власть Исполнительная власть Глава государства Диктатор Монарх Президент Правительство Глава правительства Канцлер Глава исполнительной власти Премьер министр Кабинет министров Министерство Министр Система … Википедия

КАБИНЕТ МИНИСТРОВ - высшее государственное учреждение в 1731–1741 гг., создано указом Анны Иоанновны как официальный совет при императрице «для лучшего и порядочного отправления всех государственных дел». Был необходим для придания всему процессу управления большей… … Российская государственность в терминах. IX – начало XX века

1) название правительства в СССР (январь август 1991) и некоторых других государствах. 2) В России в 1731 1741 верховный государственный орган в составе 3 кабинет–министров, официальный совет при императрице Анне Иоановне … Энциклопедический словарь

Кабинет министров - (пишется с прописной буквы как офиц. название правительства), напр.: Кабинет министров Украины … Орфографический словарь русского языка

Артемий Петрович Волынский,кабинет-министр,противник "бироновщины"

Артемий Петрович Волынский (1689 - 27 июня [ 8 июля ] 1740 , Санкт-Петербург) - российский государственный деятель и дипломат. В 1719-1730 годах астраханский и казанский губернатор. В 1722 году упрочил своё положение браком с двоюродной сестрой Петра Великого. С 1738 года управляющим кабинет-Министр императрицы Анны Иоанновны. Противник « бироновщины ». Во главе кружка дворян составлял проекты государственного переустройства. Казнён.

Артемий Петрович Волынский (1689 - 27.06.1740)

Неизвестный художник

Волынский происходил из дворянского рода Волынских, происходившего от князя и воеводы Боброк-Волынского. Отец его, Пётр Артемьич, был при царе Феодоре Алексеевиче стряпчим, а затем стольником, судьей московского судного приказа, воеводой в Казани. Мать — Евдокия Федоровна Головленкова. Обыкновенно полагают, что Артемий Петрович родился в 1689 году.

Князь Владимир Андреевич и Боброк Волынец в засаде.

Царский стольник в книге «Одежды Русского государства» Фёдора Солнцева

Начало карьеры

Своим воспитанием Волынский был обязан семье С. А. Салтыкова. Он много читал, был «мастер писать», имел довольно значительную библиотеку. В 1704 году Волынский был зачислен солдатом в драгунский полк.

Салтыков Семён Андреевич (1672-1742), граф, сенатор.

Неизвестный художник

В 1711 году был уже ротмистром и снискал расположение царя. Состоял при Шафирове во время Прутского похода, он в 1712 году разделяет с ним плен в Константинополе, а в следующем году посылается в качестве курьера к Петру с мирным трактатом, заключенным в Адрианополе.

Пётр Павлович Шафиров

Площадь фонтана, Адрианополь

Через два года Пётр отправил Волынского в Персию, «в характере посланника» . Его миссия имела две цели: всестороннее изучение Персии и приобретение торговых привилегий для русских купцов.

Оба поручения Волынский выполнил успешно (1718) и был произведён в генерал-адъютанты (последних было тогда всего только 6), а в следующем году назначен губернатором во вновь учрежденную Астраханскую губернию. Здесь он скоро успел ввести и некоторый порядок в администрации, поправить отношения с калмыками, поднять экономическую жизнь края и сделать немало приготовлений к предстоявшему Персидскому походу.

Предпринятый в этом году поход в Персию окончился неудачно. Враги Волынского объясняли это поражение Петру ложными, будто бы, сведениями, доставленными Волынским, и кстати указали на его взяточничество. Царь жестоко наказал Волынского своей дубинкой и уже не доверял ему по-прежнему. В 1723 году у него была отнята «полная мочь» , предоставлена одна только деятельность административная, и от участия в войне с Персией он был совсем устранён.

Пётр I Алексеевич

Поль Деларош

«Флот Петра Великого». Евгений Лансере

В 1722 году Волынский попытался укрепить своё положение браком с двоюродной сестрой императора. Екатерина I назначила Волынского губернатором в Казань и главным начальником над калмыками.

Портрет Екатерины I. Ж.-М. Натье (1717 г.)

Казань,гравюра

В последние дни царствования Екатерины I Волынский, по проискам, главным образом Ягужинского, был отставлен от той и другой должностей.

Павел Иванович Ягужинский. Литография А. Т. Скино.

При Петре II, благодаря сближению с Долгорукими, свояком Черкасским и др., в 1728 году ему снова удалось получить пост губернатора в Казани, где он и пробыл до конца 1730 года.

Неизвестный художник

Страсть его к наживе и необузданный нрав, не терпящий противоречий, в Казани достигли своего апогея, что несмотря на заступничество его «милостивцев» Салтыкова и Черкасского, вызывает учреждение над ним со стороны правительства «инквизиции».

Артемий Петрович Волынский

Алексей Михайлович Черкасский

Служба при Анне Иоанновне

Отставленный от должности, он получает в ноябре 1730 года новое назначение в Персию, а в конце следующего года (1731), оставшись выжидать в Москве вскрытия Волги, определяется, вместо Персии, воинским инспектором под начальством Миниха.

Артемий Петрович Волынский

Граф Бурхард Кристоф фон Мюнних

Рейнгольд Густав Лёвенвольде

Портрет герцога Курляндского Эрнста Иоганна Бирона (1737-1740). Неизвестный художник XVIII столетия. Рундальский дворец, Латвия

Политические взгляды Волынского высказаны были в первый раз в «Записке» , составленной (1730) сторонниками самодержавия, но поправленной его рукой. Он не сочувствовал замыслам верховников, но был ревностным защитником интересов шляхетства. Заискивая перед всесильными тогда иноземцами: Минихом, Густавом Левенвольде и самим Бироном, Волынский сходится, однако, и с их тайными противниками: П. М. Еропкиным, А. Ф. Хрущовым и В. Н. Татищевым, ведет беседы о политическом положении Русского государства и много строит планов об исправлении внутренних государственных дел.

Пётр Михайлович Еропкин

Гравюра Георгия Ивановича Грачёва

Василий Никитич Татищев

Назначение на должность кабинет-министра

В 1733 году Волынский состоял начальником отряда армии, осаждавшей Данциг; в 1736 году он был назначен обер-егермейстером. В 1737 году Волынский был послан вторым (первым был Шафиров) министром на конгресс в Немирове для переговоров о заключении мира с Турцией. По возвращении в Петербург, он был назначен, 3 февраля 1738 года, кабинет-министром.

Осада Данцига в 1734 году

Владелец Немировского дворца гетман Потоцкий

В его лице Бирон рассчитывал иметь опору против Остермана. Волынский быстро привёл в систему дела кабинета, расширил его состав более частым созывом «генеральных собраний» , на которые приглашались сенаторы, президенты коллегий и другие сановники; подчинил контролю кабинета коллегии военную, адмиралтейскую и иностранную, до того действовавшие самостоятельно.

Портрет Андрей Иванович Остермана, 1730-е. Коллекция Подстаницких.

Johann Philip Baer

«А. П. Волынский на заседании кабинета министров»,

Картина В.Якоби

В 1739 году он был единственным докладчиком у императрицы по делам кабинета. Вскоре, однако, главному его противнику Остерману удалось вызвать против Волынского неудовольствие императрицы.

Императрица Анна Иоанновна

Луи Каравак

Хотя ему удалось, устройством шуточной свадьбы князя Голицына с калмычкой Бужениновой (которая исторически верно описана Лажечниковым в «Ледяном доме»), на время вернуть себе расположение Анны Иоанновны, но доведенное до её сведения дело об избиении Тредиаковского и слухи о бунтовских речах Волынского окончательно решили его участь. Остерман и Бирон представили императрице свои донесения и требовали суда над Волынским; императрица не согласилась на это.

«Ледяной дом», 1878. Государственный Русский музей.

Валерий Иванович Якоби

Тредиаковский, Василий Кириллович, русский поэт

Фёдор Степанович Рокотов

Обвинение в заговоре

Тогда Бирон, считавший себя оскорблённым со стороны Волынского за избиение Тредиаковского, совершённое в его «покоях», и за поношение им действий Бирона, прибегнул к последнему средству: «либо мне быть, либо ему» , — заявил он Анне Иоанновне. В первых числах апреля 1740 года Волынскому было запрещено являться ко двору; 12 апреля, вследствие доложенного императрице дела 1737 года о 500 рублях казённых денег, взятых из конюшенной канцелярии дворецким Волынского, Василием Кубанцем, «на партикулярные нужды» его господина, последовал домашний арест, и через три дня приступила к следствию комиссия, составленная из семи лиц.

Валерий Иванович Якоби (1834-1902) «Шуты при дворе императрицы Анны Иоанновны»

Фрагмент картины

Первоначально Волынский вёл себя храбро, желая показать уверенность, что всё дело окончится благополучно, но потом упал духом и повинился во взяточничестве и утайке казённых денег. Комиссия искала и ждала новых обвинений, и из них самое большее внимание обратила на доносы Василия Кубанца. Кубанец указывал на речи Волынского о «напрасном гневе» императрицы и вреде иноземного правительства, на его намерения подвергнуть всё изменению и лишить жизни Бирона и Остермана. Допрошенные, также по доносу Кубанца, «конфиденты» Волынского подтвердили во многом эти показания.

Артемий Петрович Волынский

Важным материалом для обвинения послужили, затем, бумаги и книги Волынского, рассмотренные Ушаковым и Неплюевым. Между его бумагами, состоявшими из проектов и рассуждений, например «о гражданстве», «о дружбе человеческой», «о приключающихся вредах особе государя и обще всему государству» , самое большое значение имел его «генеральный проект » об улучшении в государственном управлении, писанный им по собственному побуждению, и другой, уже с ведома государыни, проект о поправлении государственных дел.

«Генеральный проект о поправлении внутренних государственных дел»

Правление в Российской империи должно быть, по мнению Волынского, монархическое с широким участием шляхетства, как первенствующего сословия в государстве. Следующей правительственной инстанцией после монарха должен быть сенат, с тем значением, какое он имел при Петре Великом; затем идёт нижнее правительство, из представителей низшего и среднего шляхетства. Сословия: духовное, городское и крестьянское получали, по проекту Волынского, значительные привилегии и права. От всех требовалась грамотность, а от духовенства и шляхетства более широкая образованность, рассадниками которой должны были служить предполагаемые Волынским академии и университеты. Много предлагалось реформ для улучшения правосудия, финансов, торговли и т. д.

Приговор

При дальнейшем допросе Волынского (с 18 апреля уже в тайной канцелярии) его называли клятвопреступником, приписывая ему намерение произвести переворот в государстве. Под пыткой, Хрущов, Еропкин и Соймонов прямо указывали желание Волынского самому занять российский престол после кончины Анны Иоанновны. Но Волынский и под ударами кнута в застенке отвергал это обвинение и всячески старался выгородить Елизавету Петровну, во имя которой будто бы, по новым обвинениям, он хотел произвести переворот.

Портрет Елизаветы Петровны в мужском костюме. Л. Каравакк (?). Середина XVIII века.

Не сознался Волынский в изменнических намерениях и после второй пытки. Тогда, по приказу императрицы, дальнейшее разыскание было прекращено и 19 июня назначено для суда над Волынским и его «конфидентами» генеральное собрание, которое постановило: 1) Волынского, яко начинателя всего того злого дела, живого посадить на кол, вырезав у него предварительно язык; 2) его конфидентов — четвертовать, и затем отсечь им головы; 3) имения конфисковать и 4) двух дочерей Волынского и сына сослать в вечную ссылку.

23 июня этот приговор был представлен императрице, и последняя смягчила его, указав головы Волынского, Еропкина и Хрущова отсечь, а остальных «конфидентов» после наказания сослать, что и было исполнено 27 июня 1740 года на площади Сытного рынка. Возвращённые из ссылки на другой год после казни, дети Волынского, с разрешения императрицы Елизаветы Петровны, поставили памятник на могиле своего отца, похороненного вместе с Хрущовым и Еропкиным близ ворот церковной ограды Сампсониевского храма (на Выборгской стороне). В 1886 году, по почину М. И. Семевского, на пожертвования частных лиц был воздвигнут на могиле Волынского, Еропкина и Хрущева новый памятник.

Памятник на могиле, Сампсониевский собор, Санкт-Петербург

Памятник на могиле русских патриотов Волынского, Еропкина и Хрущова

Создание кабинета министров в 18 веке. Кабинет министров как перелицованный верховный тайный совет

История

Состав

Литература

Рекомендованный список диссертаций по специальности «Отечественная история», 07.00.02 шифр ВАК

Артемий Петрович Волынский: личность и деятельность 2008 год, кандидат исторических наук Крючков, Николай Николаевич

"Эпоха дворцовых переворотов" 1725-1762 гг. в контексте политической истории России 2004 год, доктор исторических наук Курукин, Игорь Владимирович

Российская императрица Елизавета Петровна в оценках отечественных историков 2003 год, кандидат исторических наук Козлова, Анна Александровна

Властные полномочия российского монарха в правление Елизаветы Петровны 2010 год, кандидат исторических наук Мурашов, Илья Юрьевич

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Кабинет министров императрицы Анны Иоанновны»

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Савельева, Екатерина Николаевна

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Савельева, Екатерина Николаевна, 2004 год

Особенности и принципы назначения министров

Регламентные и организационные вопросы в деятельности Кабинета, «один день из жизни Кабинета министров императрицы Анны Иоанновны»

Смотреть что такое "Кабинет министров" в других словарях: